Хозяин Янтаря
Шрифт:
А потом началось самое забавное. Я подобную картину наблюдал не единожды, а вот Джу… Вы бы видели глаза девушки под маской! Окуньки застыли. Они все и сразу впали в спячку. Это было подобно листопаду, только вместо листьев — тельца размером с ладошку. Раз! — и кружась, они упали в ил. Особенность метаболизма: за насыщением следует период покоя. Если бы не это, Янтарь давно опустел бы — окуньки сожрали бы всю живность с большим аппетитом и с еще большей скоростью.
Я махнул Джу: мол, не бойся, все в порядке. Теперь эти рыбки нам не страшны. К тому же их охота наверняка распугала всех
И чего я помянул зомби?..
Глава 22.
Зомби играет на трубе
Ныне покойный Бегемот говорил, что ёжеги произошли от обычных ежей. Мол, спасаясь от радиации, зверьки ушли в воду. Им понравилось быть мокрыми, и с тех пор на сушу они ни ногой. То есть и лапы не кажут. Конечно же они мутировали: отрастили жабры, укрупнились, заимели ядовитые подвижные иглы с присосками на концах.
Не знаю, как насчет сухопутных прародителей, но… а кто еще похож на ёжегов Янтаря? Разве что ежи морские. Но от Чернобыля до ближайшего моря, как от меня до папы римского.
К чему это я? А к тому, что впереди обозначились силуэты затопленных машин. Как раз здесь и любят вить свои гнезда ёжеги. Стаскивают ржавый металл, электропроводку, кости, артефакты — да все что угодно, и зарываются в кучу, выставив наружу чувствительные иглы. Много ныряльщиков погибло из-за того, что они позарились на гнезда ёжегов — ведь артефакты! да почти у самого берега! далеко плыть не надо!.. Вот и не уплыли далеко. Там, у гнезд, и остались. В отличие от окуньков, которые резину грызть не любят, ёжеги пловцами в гидрокостюмах не брезгуют.
Я отмашкой велел Джу оставаться на месте. Будь здесь, девочка-припевочка, а я на разведку. Но держись в зоне видимости. Не хочу вернуться и найти окровавленные лоскуты резины.
Подъем на перископную глубину. Кажется, так это называется у подводников, по полгода не видящих неба в своих атомных субмаринах. Ну и пусть не видят, а мне осмотреться надо. Едва не забыл выключить фонарь на лбу. А то было бы весело — Макс Край исполняет роль живой мишени, стреляйте ему в роговой отсек, он с радостью примет все ваши пули!..
Не смешно.
Аккуратно высунул голову из воды. Луна, звезды, вой сирены, шум мотора… Стоп. Что еще за шум мотора?!
Над водой клубился туман. Яркие точки звезд еще можно было рассмотреть, а вот увидеть Что-то по бокам не представлялось возможным. Зато слышимость отменная. Шум мотора приближался. Луч прожектора, пробившись сквозь мглу и туман, осветил значительный сектор озера и устремился ко мне.
Я замешкался. Нашло на меня что-то: застыл на месте, и всё тут. Загубник во рту, маска на роже, на башке фонарь. С щучарой или окуньками не спутаешь. Вот команда катера и не дала маху.
В мое время по Янтарю на катерах не раскатывали. Все-таки Зона, а не гидропарк. Я оторопело уставился на два тазика-экрана, установленных по бортам катера. И как только плавсредство с такими хреновинами до сих пор не перевернулось? На катере ютились трое бойцов в камуфляже. Морская пехота, блин.
Насчет «ютились» я не преувеличил. К экранам полагались большие ящики — надо понимать, аккумуляторы. А прожектор? А пулемет «вулкан», еще то шестиствольное одоробло? А боекомплект к нему? В общем, ребяткам места почти не оставалось, но зачем они взяли с собой третьего? Пусть один рулит катером, второй орудует прожектором и пулеметом. А третьему что делать? В воду плевать?
К сожалению, насчет третьего я ошибся. В воду плевать он не собирался.
Он собирался отстрелить мне голову из снайперской винтовки.
Грохнул выстрел.
Я резко ушел под воду — и едва не угодил на ужин к улиткам.
Мы, первые ныряльщики Янтаря, именно так их называли — улитки. А что это на самом деле за монстры, я не в курсе. Но очень похожи. Тут тебе и ракушка-спираль размером с тумбу под телевизор, и антенны — каждая толщиной с мою руку. Вот только присоски…
Присоски выпадали из образа. В смысле, выстреливали из ракушки, устремляясь к потенциальной жертве. В данном случае — ко мне.
Как меня не зацепило — просто чудо!
А ведь коснись меня хоть одна осьминожья лапка из пяти — и всё, отпевайте Максимку Краевого заново. Присоски улиток — крепление надежное: раз прихватят, никогда уже не отпустят. Теоретически можно с улиткой всплыть на поверхность, выбраться на берег и уже там избавиться от напасти, но практически…
Улитки всегда охотятся стаями. Нет, они не плавают по озеру в поисках добычи. Они преспокойно сидят на одном месте, на крыше затонувшего «бобика» или «таблетки», или еще где, ожидая, когда жертва проплывет достаточно близко. Но стоит одной улитке загарпунить жертву, как остальные навалятся следом. И сделают они это весьма расторопно.
Я сдал назад, в сторону и вниз, поближе к дну. И тут меня схватили сзади за плечи. Я дернулся — вырваться не получилось. Приступ паники: что происходит?!..
Воду подсвечивал прожектор с катера. Я скосил глаза и увидел, что меня держат пальцы. Людские пальцы, с которых отслоилась почти вся плоть. Зомби. Ничего сверхъестественного, не аномалия — уже хорошо. Хотя обниматься с трупом на глубине, скажу я вам, занятие на любителя. Тем более что зомби потащил меня в проход между рядами затопленных авто.
Выхватив нож, я вонзил его в руку живому мертвецу. Мне стало безумно смешно. Выбросы адреналина действуют на меня своеобразно. «Зомби играет на трубе, мы танцуем свои танцы!» [14] — пел мужчина в шляпе из плейлиста моего отца. Это уж точно: иначе как танцами мою возню с трупом не назовешь.
Я отрезал зомби руку. Левую. Я почему-то решил, что он левша. Одной лишь лапой он не мог меня удержать. Я вырвался. И очень вовремя. Ведь улитка не передумала лакомиться моими филе и грудинкой. Присоски мелькнули у самой маски.
14
Строка из песни «Зомби» группы «Крематорий».