Хозяин замка и окрестностей
Шрифт:
— Что сказал врач?
— Вторая неделя, ты правда считаешь, что ей можно рожать в таком возрасте?
— В каком возрасте? Посуди сама, а если будет осложнение после аборта, ты хочешь повторения нашей истории? Будет ждать чуда до сорока лет? Мы не хотим пожелать такого нашему единственному ребенку.
— Не сломаем мы ей этим жизнь? Проблемы с учебой, замужеством...
— Скорее наоборот, теперь больше думать головой будет, да и случайный человек с ребенком замуж не позовет. Пусть учится, ребенка сами воспитаем, он ей ничем не помешает. Главное
Женщина встала и первым делом подошла опять к зеркалу, расчесать растрепанные волосы, муж подошел к ней сзади.
— Подними.
Она послушно подняла край прозрачной рубашки, одевать которую он всегда требовал перед сексом. Ему нравилось лапать ее груди через тонкую, скользкую ткань, мять живот и тощий зад своими сильными руками. Он шлепнул ее ощутимо ладонью по жопе и поцеловал в губы, прежде чем идти в ванную, обмыть член под краном в раковине.
Нина лежала в своей комнате на левом боку, в позе эмбриона, который уже развивался у нее внутри. Малюсенький, меньше миллиметра комочек клеток, через три недели у него забьется свое сердечко. Девочка держала в руке телефон и смотрела на удачную фотографию с вечера в школе, где они так красиво танцевали вдвоем с Андреем.
За стеной ее родители шумно занимались любовью, от этих звуков хотелось еще сильнее сжаться под одеялом и обнять плечи руками.
Я пришел в себя в своей комнате, откуда пятнадцать минут назад ушел в мир покрова. Я так же лежал на левом боку, сжавшись как эмбрион и прижимал руками к животу выключенный шлем, с болтающимся шнурком. Для перехода между мирами мне уже не нужно было его ни только включать в комп, но даже одевать на голову. Я просто брал его в руки. Откинул одеяло и натянул трико, мне хотелось есть, я нервничал и хотел снять стресс поеданием большого бутера с колбаской.
========== Глава 37 Раб системы ==========
Глава 37 Раб системы
Конец февраля выдался ветреный и холодный, зима как-будто мстила за теплый декабрь и весеннюю слякоть января. Синоптика предвещали необычайно холодную мартовскую погоду. Я запивал кусок бутера глотком остывшего чая и смотрел на пришедшую с работы мать. Она донесла сумку до холодильника и стала выкладывать из нее молоко и сыр. На стол передо мной она кинула письмо.
— Тебе, что сухомяткой давишься? Супа тяжело было разогреть?
— Да нормально, суп тоже буду, че ты такая уставшая, неприятности на работе?
Я кинул на нее подпитку, насыщая из своих запасов ее ткани здоровьем и энергией.
— Неприятности у меня дома последнее время, а на работе все наоборот хорошо.
Мать подошла и обняла меня за плечи, ласково поцеловав в затылок.
— Какой ты тепленький. Вот когда ты далеко, так злюсь на тебя, что кажется голову бы открутила своими руками. А как рядом, сразу становлюсь спокойной как удав, такая волна умиротворения от тебя идет. Прямо забываешь о том, что ты такая мерзкая, негодная сволочь.
Мама дала мне легкий подзатыльник и села рядом. Она указала взглядом на нераспечатанный конверт и спросила.
— Что там?
— Я не знаю, сейчас посмотрим...
Это было письмо из налоговой, я заплатил за прошлый год подоходный налог на сумму сто шестьдесят миллионов триста две тысячи и пару копеек.
— Ерунда какая-то.
Я безразлично передал письмо матери. Та посмотрела и рассмеялась.
— Молодец, мультимиллионер, завидный жених растет!
И с горечью добавила.
— Будет чем алименты платить. Завтра позвоню девочкам из налоговой, посмеемся вместе.
— Ма, послушай, когда все наладится?
— Я тоже хочу это знать...
— Нет, просто думаешь одно, стараешься, а в итоге выходит всякая хрень! Я так злится начинаю, что перестаю себя контролировать. Понимаешь, раньше такого не было, сейчас мне словно башню сносит.
— Кризис у тебя переходного возраста.
— Да нет, брось ты...
— Просто это так у тебя проявляется. Тебе надо научиться жить мирно с самим собой, тогда все наладится.
— Мама, ты меня не поняла...
— Все я поняла, не думай, что ты такой один уникальный, все через это проходят в свое время. Мне жутко не нравился свой нос, казалось жить не возможно с таким курносым носом.
Я удивился ее словам.
— Послушай, никогда мне твой нос не казался курносым, он правильный, небольшой и очень красивый, нет честно слово!
Мама печально вздохнула.
— В пятнадцать лет я вбила себе в голову, что он курносый, все смотрят на него и смеются с меня. Казалось жизнь моя окончена. Не хочу говорить, но глупые мысли в голову тогда лезли. Сейчас смешно об этом вспоминать, а тогда это была для меня трагедия.
— Я своим носом доволен.
Сказала моя тушка, немного растерянным голосом и схватила сама себя за нос, ощупывая его внимательнейшим образом. Мама продолжила мягкие увещевания, потрепав меня по плечу.
— Дело не в носе, ты не чувствуешь единства внутри: чувства желают одного, порываются бежать и действовать, разум не успевает за ними критически все осмысливать, сердце стучит бум — бум, дыхание сбивается, а ладони потеют. Ты думаешь одно, хочешь это выразить словами, но слышишь свою речь и удивляешься, почему ты сказал не то, и не так, разве ты это думал произнести? Растет не только твое тело, мозг тоже перестраивается на свой лад, поэтому ты так удивляешься, почему в чем-то сглупил, что-то не заметил, не досмотрел, а о чем-то не подумал... переосмысливаются взгляды на жизнь, все видится иначе.
— Ма, нет не это меня беспокоит, просто я порой бешусь, и потом злясь за это на себя.
Мама даже и не думала спорить, а сразу согласно закивала головой.
— Это тоже от туда. Ты со временем научишься замечать за собой эти моменты и станешь лучше себя контролировать, тебе просто нужно время, привыкнуть к этим переменам. Все будет нормально, мой малыш, нужно просто переждать это поганое время.
Она опять так крепко обняла меня на минуту, и я не хотел ее отпускать. Мама любит меня, хоть и бывает врединой и занудой.