Хозяин Земли Русской. Третий десант из будущего
Шрифт:
— Позвольте, сэр, но, насколько мне известно, — скрежещущий голос приобрел ироничную окраску, — мистер Максим имел один из «юникорнов» еще до всей этой… Петербургской операции. Так почему же фирма «Максим-Норденфельдт» не желает производить их? Мне думается, что в этом случае патриотизм неуместен!
— Мало того что сам Максим купил «юникорн» непосредственно у самого Рукавишникова, но и нам удалось захватить несколько этих пулеметов во время… Петербургской операции. Правда, к сожалению, захваченные нами «юникорны» сильно покорежены. Однако совершенно неожиданно выяснилось, что они, как это ни странно, отличаются по конструкции. И тот, который был приобретен у Рукавишникова, прекрасно работает в помещении и на полигоне, но совершенно не выносит полевых испытаний! Его клинит уже на втором десятке патронов. Что с ним сделали эти московиты, сказать пока сложно, но… Тщательно измерив все детали, господин Максим сумел повторить конструкцию, но она повела себя еще хуже оригинала — отказы
— Какого рода поломки? — уточнил скрежещущий голос.
— В одном случае порвало затворную раму, в другом — повело ствольную коробку.
— Из ваших слов следует, сэр, что русские примитивно надули Максима, продав не то, на что он рассчитывал?
— Самое удивительное, что тот пулемет, который продали русские, был испытан и работал прекрасно. Но потом…
— Джентльмены, джентльмены! Это очень интересно, но стоит ли отвлекаться на мелочи?
— Ну, хорошо, а разве нельзя хоть как-то восстановить трофейные пулеметы?
— Все попытки собрать из нескольких разбитых «юникорнов» один целый, пока ни к чему не привели. Точно повторить «юникорн» Максиму не удалось. Однако должен заметить, что, хотя пулемет системы Максима значительно уступает «юникорну» по мощности и скорострельности, он вполне может служить его заменой. Англии нужны хоть какие-нибудь пулеметы! А Захарофф предлагает наладить производство пулеметов Максима и готов производить их по две-три сотни в год…
— Мало! — сообщил лающий баритон.
— Полагаю, милорд, что в дальнейшем возможно увеличить производство. Особенно если подключить завод компании «Виккерс и сыновья». Далее, сейчас нами рассматривается новая магазинная винтовка Ли-Метфорда, которая должна быть принята на вооружение. Перевооружение армии на новое оружие — вот наша главная задача.
— Интересно, во что все это обойдется казне?
— Нам хватит людей, и кораблей, и денег, чтоб воевать, — скрежещущий голос процитировал песенку семьдесят восьмого года, когда русские стояли под Константинополем.
— Но самое главное: пора ответить русским на их же манер.
— Каким образом, сэр?
— Бэзил Захарофф предлагает оказать помощь в найме людей, которые могли бы… затруднить производство на русских заводах. Деньги решают многие проблемы… Кроме того, можно было бы привлечь охотников, например на тигров, снабдить их нужным оружием и…
В комнате у камина воцарилось молчание.
— Я полагаю, что время наступило! — одышливый голос прозвучал решительно. — Действительно, пора. Пора британскому льву показать, что у него есть клыки и когти. «Все чувства хороши, когда они взаимны, не так ли?»
Последовавшая за этими словами пауза была несколько неловкой. Всем собравшимся было слишком памятно: где и при каких обстоятельствах они узнали эти слова. [105]
— Но только при этом было бы желательно, — резковатый голос казался чуть смущенным, — было бы очень желательно, чтобы лев не оставил слишком много следов.
105
См. роман «Спасай Россию».
Рассказывает Олег Таругин (император Николай II)
За всеми набежавшими неотложными делами я совсем забыл о Сергее Рукавишникове и потому был очень удивлен, когда Шелихов доложил мне, что «Ляксандры Михалыча братец, ну тот, блаженненький, аудиенции испрашивают».
— Давай, Егор, его сюда. Сейчас узнаем, что этому деятелю искусств понадобилось.
Рукавишников-блаженный входит в кабинет шумно и неуклюже. Пытается подражать строевому шагу гвардейцев на плацу. На сюртуке — Владимир с мечами — награда за Питерскую кампанию. Интересно, что это он при таком параде?
Подойдя ближе, Сергей Михайлович Рукавишников останавливается, преувеличенно громко щелкает каблуками:
— Ваше величество! Согласно вашему приказу, я его привез!
Новое дело! Кого он, черт меня побери совсем, привез?! И зачем?!
Рукавишников между тем продолжает:
— Угодно ли вам будет просмотреть сейчас или велите подождать?
Да что смотреть-то?!!
Видя мое замешательство, Рукавишников-неординарный стушевывается и мямлит:
— Как же так, ваше величество?.. Вы же сами повелеть изволили… себя моим цензором и критиком… а мы-то старались… лента на семьдесят восемь минут… как вы и велели… героическая…
О, господи! Так вот ты о чем…
— Прошу прощения, господин Рукавишников. За множеством дел сразу и не сообразил… Так вы привезли фильм?
Он расцветает:
— Да, ваше величество. И, не хвалясь, скажу — это потрясающе. Когда вы предлагали мне некоторые сцены, я даже не мог предположить, как сильно они будут смотреться на экране, — блин, да он еще и льстить пытается? Но Рукавишников-необычный тут же продолжает: — Когда бы вы смогли посмотреть, ваше величество?
А что? В конце концов, я что, не заслужил себе… сколько он там сказал? Я что, не могу семьдесят восемь минут отдохнуть? Могу!