Хозяйка гор. Подмена

Азарова Екатерина

Не задерживаясь нигде, прошла в дом и, пару раз уточнив у слуг, где сестра, нашла Флору.

— Сад в полном порядке, — улыбнулась ей. — Но отчим приказал мне переодеться к ужину…

— Мира! — Фло вскинула руку и хлопнула себя по лбу. — Как я сама не догадалась. Конечно, ты же прямиком из пансиона и всего на несколько дней. Понятно, твой гардероб не просто ничтожен, но и убийственно кошмарен. Пойдем, выберешь себе все, что пожелаешь.

Она схватила меня за руку и потащила к себе в комнату. В очередной раз я грустно усмехнулась, когда увидела спальню сестры, выдержанную в бежевых и розовых цветах, послушно села

на диван, куда меня подвела Фло, и стала ожидать, какое платье мне выделит сестра.

— Мира, — нахмурилась Фло, когда я осталась равнодушна ко всем нарядам, что она мне показывала, — я тебя не узнаю. Неужели тебе совсем ничего не нравится? Ты второй день уже, как рыба мороженая. Ты же дома! Раньше ты не была такой, — заявила она.

— Вот это голубое — ничего, — привычно улыбнулась я. — Оно будет наиболее уместным во время ужина. Я могу его взять?

— Ты можешь взять все, что пожелаешь. — Сестра прищурилась и протянула мне наряд.

— Спасибо.

Я встала с дивана, расшнуровала корсет, сняла и положила на сиденье. Медленно расстегнула платье, стащила его с себя и, аккуратно сложив, положила рядом с корсетом. Оставшись в нижнем белье, взяла у Флоры платье и надела его.

— Поможешь со шнуровкой? — спросила, когда и корсет занял свое место.

Флора медленно обошла меня и молча взялась за ленты. Уверенными движениями затянула их и завязала концы.

— Пойдем, — взяла меня за руку. — Не стоит опаздывать на ужин.

Шесть часов. В доме ужинали всегда в это время. Как я уже поняла, опоздание не допускалось, и к моменту появления отчима все должны были сидеть за столом и ждать, когда Альгер подаст сигнал приступить к трапезе. От такой педантичности повеяло настолько привычным распорядком дня, что я даже расслабилась. Вкусная еда будоражила аппетит, и я с удовольствием пробовала все новые и новые блюда. А когда слуга, в очередной раз поставив перемену, улыбнулся мне, ответила ему тем же. Да и вообще, сама того не ожидая, я улыбалась более открыто, гораздо чаще и тогда, когда в этом не было необходимости.

— Я сказал что-то смешное, Реймира? — спросил отчим, и я замерла.

Его голос казался безразличным, но я слишком хорошо чувствовала все полутона этого спокойного равнодушия, как и то, какие варианты могут последовать. Так что и в этот раз знала, ошибки быть не может. Господин Каресер недоволен проявлением эмоций. В голове быстро пронеслись воспоминания о вчерашнем вечере. Отчим улыбался, когда смотрел на меня, а я так и не смогла проронить ни слова. Лишь медленно ела то, что приносили слуги, пила маленькими глотками легкое вино и отвечала, только когда он обращался ко мне. Флора, как ни странно, тоже была непривычно молчалива. С той девушкой, что решительно руководила слугами, в обществе Альгера происходили радикальные перемены. Фло была серьезна, спокойна и невозмутима.

— Мне повторить свой вопрос? — снова спросил отчим.

Я медленно положила вилку на стол и посмотрела в его сторону. Краем глаза отметила, что Тельма еле заметно улыбается и, судя по всему, считает всю ситуацию развлечением. Почему-то это разозлило меня больше всего и на мгновение прогнало страх.

— Нет необходимости. Приношу свои извинения, господин Каресер, если мое поведение рассердило вас.

— Я прощаю тебя, Реймира. Надеюсь, ты помнишь, как именно проявляется мое недовольство, если я вижу неуважение к себе? — Отчим многозначительно посмотрел на меня, и я оцепенела.

Помню ли я? Хотела бы я забыть тот день, как страшный сон. Увы, он навсегда впечатался в память. Думаю, скорее небо упадет на землю, чем я забуду науку господина Каресера. Даже наставницы в пансионе сущие младенцы по сравнению с ним, ибо, в отличие от них, отчим наслаждался тем, как я корчилась от боли у его ног… А как он потом сокрушался, что испортил о мою спину свою любимую трость, а после того, как меня осмотрел храмовник, взял и отправил в пансион… Незаметно стиснула пальцами край платья, ощущая удушающую волну ужаса и начинающийся приступ паники, но быстро справилась с собой.

— Да, господин Каресер.

— Прекрасно. — Отчим улыбнулся, затем перевел взгляд с меня на Флору и неожиданно резко сказал: — Ужин закончен. Отправляйтесь по своим комнатам.

Мы тут же встали из-за стола, почти одновременно склонились в реверансе и пошли к выходу.

— Реймира, — окликнул меня отчим, когда я была почти в дверях, — задержись.

Я остановилась и медленно повернулась, холодея от неизвестности.

— Твои волосы, — отчим пристально смотрел на меня. — Распусти их.

Подчиняясь приказу, я послушно подняла руки вверх и вытащила шпильки, освобождая копну волос, сразу же тяжело упавшую до талии. Растрепала рукой пряди и снова замерла.

— Я желаю, чтобы ты носила их так, — отрывисто распорядился он и отвернулся, казалось полностью забыв о моем присутствии.

— Я могу идти? — спросила спустя несколько минут, когда ожидание стало нетерпимым.

— Иди, — глухо ответил отчим, так и не повернувшись.

Еще раз сделав реверанс, я вышла из обеденного зала, слыша, как за моей спиной вновь раздаются негромкие комментарии Тельмы и звук столовых приборов. Неторопливо прошла через весь дом, поднялась по лестнице в отведенную мне комнату и закрыла за собой дверь. И только внутри, прислонившись спиной к запертой двери, я позволила себе немного расслабиться. Плечи поникли, спина сгорбилась, а голова устало опустилась.

Медленно прошла и практически упала на кровать. За последние два дня я невероятно устала. Мне не нравилась вся ситуация, я откровенно боялась и ненавидела отчима и не могла понять, что от него ожидать. Очень хотелось спать, несмотря на то что до привычного времени оставалось еще около двух часов. Но темные южные ночи с их быстрыми закатами были постоянны и приходили рано.

Вздохнув, я поднялась с кровати, проворно разделась и аккуратно повесила платье в шкаф. Надела ночную рубашку и, приоткрыв окно, чтобы впустить прохладный воздух, скользнула под одеяло. Немного покрутилась, ибо отвыкла от мягкого матраса, а затем свернулась клубочком и заснула.

Как и всегда, утро началось в пять утра. Распорядок дня, к которому я привыкла, поднял меня лучше любого сигнала о побудке. Мгновенно вскочив с кровати и заправив ее так, что на покрывале не осталось и складочки, я прошла в ванную и привела себя в порядок. Снова надела голубое платье, что было на мне вчера, и оставила волосы распущенными, только расчесав их. Я не собиралась давать отчиму ни малейшей причины для недовольства, отчетливо понимая, что сегодня он будет и так раздражен.