Хозяйка города Роз
Шрифт:
— Ты не романтик? — улыбается Милана.
Я вспоминаю узкую девичью кровать, утопающую в лепестках роз. Она не просила. Но мне хотелось это сделать для Неё.
— Я — человек! Не чуждо человеческое мне ничто, — отвечаю ей фразой из древнеримской комедии. Это выражение довольно известно на латыни. Марек всегда интересовался латынью, а Ева не любила. А Она смеялась и заучивала то, что ей нравилось. Мой эльф, Эля, Элина…
Милана снова чуть беспомощно улыбается, растерявшаяся от произнесённой мной фразы. Я не удерживаюсь и добавляю, на этот раз на латыни:
— Aeternae veritates, — тут же перевожу. — Вечные
«Amor etiam deos tangit, — ответила бы мне Ева, глядя на Марека. — Любви подвержены даже боги».
««Vivamus atque amemus», — произнёс бы Марек, глядя на неё. — Будем жить и любить».
«Amor omnia vinsit, — сказала бы Эля, глядя на кого угодно, только не на меня. — Всё побеждает любовь».
Этот диалог я веду мысленно, чтобы не смущать Милану. Дело совсем не в ней, дело во мне. В этом городе я никогда не думал о любви.
— Может, ты ещё что-нибудь хочешь, кроме ресторана и казино? — спрашиваю у женщины. Она смотрит в пол. Не решается. Я касаюсь пальцами её подбородка, заглядываю в глаза и напоминаю. — Милана, со мной можно всё. Это же наш с тобой город.
— А мы можем заказать лимузин? — выдаёт она. — Раньше было очень модно. Теперь изредка на свадьбу заказывают, да школьники на выпускной.
— Ну, а мы что в нём будем делать? — изумляюсь я.
— Любовью заниматься, — шепчет она, почти касаясь моего уха губами.
— Где я, где любовь, — напоминаю ей на всякий случай.
— Трахаться, — тут же исправляется женщина. — На каждой городской улице.
— Тогда можно.
Глава 6. Ночное рандеву
Всю пятницу и субботу я занимаюсь обустройством нового жилья. Несколько раз созваниваюсь с Захаром. Он предлагает мне знакомого дизайнера для внутренней отделки квартиры. Изначально разговор идёт о трёх дизайнерах на мой выбор, но я не хочу никаких собеседований. Полагаюсь на личное мнение друга. Если мы сильно не сойдёмся во вкусах с его протеже, тогда побеседуем с другим или третьим.
Затем посещаю порекомендованный Миланой бутик с одеждой. Ресторан она выбрала очень приличный, в который ходят лишь в костюмах. Не спортивных, понятно. Возможно, в смокинге тоже пустят. Но этот вариант совсем не для меня.
Помня о лимузине, машину я не беру, а вот о цветах позаботился заранее. Заехав в крутой по внешнему виду цветочный салон, был поражён огромным выбором роз.
— Голландские? — спросил первое, что пришло в голову.
Девушка по имени Алёна, на бейдже которой значилось, что она не продавец, не консультант, а целый флорист, с затаённой обидой взглянула на меня.
— Наши. Местные. Настоящие. Чувствуете запах? Голландские так не пахнут. А наши простоят долго, потому что только сегодня утром были срезаны. Ваша дама какой цвет предпочитает?
Я вспоминаю, как небрежно Милана отзывалась о городских цветах. Может, она не любит розы? Ведь здесь они на каждом шагу. И сколько их купить: тридцать, пятьдесят. Нет, чётное количество не покупают. Остановиться на семидесяти пяти? Будет выглядеть очень эффектно. Главное, самому не сойти за цветочную клумбу, пока донесу. А то какая-нибудь сердобольная бабулька вывернет на меня ведро воды. В лучшем случае.
Пока размышляю, взгляд останавливается на раскрытых бордовых бутонах. Ева бы назвала их вишнёвыми. Сестра любила экспериментировать
— Эти розы самые любимые у нашей хозяйки, — заметив мой взгляд, поясняет Алёна.
— Хозяйки города? — автоматически повторяю я и мысленно чертыхаюсь. А это, оказывается, заразно, повторять за другими. Как местный вирус, что ли.
— Да. У супруги мэра.
— Знаете, я совсем не уверен, что моя дама любит розы. Можно какой-нибудь составной букет?
Алёна предлагает мне целую композицию. Пожалуй, то, что надо. Здесь всего понемногу, но букет закрывает половину меня. Из цветов я могу различить лишь розы с ромашками, поэтому то, из чего состоит мой букет мне неизвестно. Можно спросить у Алёны, но я не думаю, что мне необходимо забивать свою голову подобной информацией.
Ровно в шесть захожу за Миланой. Для этого всего лишь требуется пересечь два соседних двора. Для себя я ещё не решил, нравится ли мне подобная близость или нет?
Выглядит женщина шикарно. На ней длинное вечернее струящееся платье нежного розового цвета без рукавов и бретелей. Салонная укладка волос и макияж. Приятный, ненавязчивый аромат духов. Всё в меру и всё просто шикарно.
Ресторан оказывается таким же. Хороший европейский интерьер, достойная кухня. Но здесь наши вкусы кардинально расходятся. Милана предпочитает разнообразие моллюсков и морских гадов и фруктовое ассорти, я же заказываю хороший кусок мяса с картошкой и овощами. Видимо возвращение в родной город вернуло меня к любимым блюдам детства. Что любит Она я точно не знаю. По ресторанам, даже по обычным закусочным мы с Ней не ходили. Несколько раз Марек заказывал пиццу для всех. Он не только учился в медицинском институте, но и успевал подрабатывать на «Скорой», поэтому у него были свои собственные деньги. У меня тоже периодически появлялись небольшие суммы, которых хватило бы на оплату пиццы и поход в обычное кафе. Но мама уже хорошо прикладывалась к спиртному, особенно на выходных, поэтому приходилось все свои заработки тратить на продукты для семьи и на оплату коммунальных платежей. Ева, которая была младше меня на два года, тоже училась в медицинском, только училище, и должна была вот-вот его окончить. Все практики у сестры были бесплатными, а учёба занимала весь день, поэтому ни о каких подработках речь не шла. Я знал, что Марек, которому ещё и родители финансово помогали, даёт Еве деньги на карманные расходы. Но, особенно в последний год я старался собирать достаточные суммы денег, чтобы сестра могла купить себе то же бельё и что-нибудь новое из одежды. На зарплату матери уже рассчитывать не приходилось.
Эльф… Эля… Элина… Она… Была младше Евы больше, чем на год, но учились они в одном классе. Как мы с Комаровым. Разница в возрасте между мной и Элей составляла четыре года, но, когда мне было двадцать, а ей шестнадцать, я в её сторону даже не смотрел, хотя видел часто. Элина была не просто одноклассницей сестры, но ещё и нашей соседкой. Всё свободное время я проводил за компьютером. Нет, мы периодически пересекались, как пересекаются соседи, но не более того. До своего памятного дня рождения, я вообще женщинами не интересовался. «Не распробовал ещё», — любил подкалывать меня Марек. А после восемнадцати меня интересовали не шестнадцатилетние девочки, а, как минимум, двадцатилетние девушки.