Хозяйка Империи
Шрифт:
Эта мысль неожиданно успокоила Мару. Однако они была не из тех, кто легко проникается доверием к незнакомцам: к тому же и Сарик не произнес ни слова в пользу предложений Джанайо. Мара сочла необходимым прощупать связи торговца с ее врагами из Анасати:
– А о чем ты договорился с властителем Матавы?
Джанайо сверкнул открытой улыбкой не хуже коренного мидкемийца:
– Ты слышала о наших с ним беседах, но можешь мне поверить, здесь нет никакого секрета. Мои товары - это предметы роскоши, они требуют к себе особого подхода: нужны искусные негоцианты, чтобы выставить их в должное время и на должных рынках.
На лице у Мары не осталось и намека на улыбку, когда она прикинула, что кроется за этими словами. Джайкен шепнул что-то Сарику, а тот кивнул и легко коснулся ее руки:
– Госпожа, нам известно, что эти господа из Матавы стремятся перейти тебе дорогу в торговых делах. Они не могут нарушать императорский указ, предоставляющий тебе исключительные права на торговлю определенными товарами, но надеются потягаться с тобой, перехватывая от наших посредников любые другие товары, не входящие в твой список. Они могут вполне законно добиться таких же привилегий по ту сторону Бездны. Донесения Аракаси позволяют предполагать, что средства на все эти козни поставляются из кармана Джиро.
Испытывая немалое отвращение при мысли о том, что политика пронизывает даже самые безобидные начинания, Мара наклонила голову в сторону Джанайо:
– Тебе принесут все, что ты назвал.
Слуги с готовностью исполнили приказ госпожи, и в приемный зал были немедленно доставлены подносы с несколькими котелками и фарфоровыми чашками. За слугами поспешал раб с большим кувшином горячей воды, от которой поднимались струйки пара.
Джанайо торжественно извлек из своей поклажи несколько коробочек и флаконов.
– Для начала, - провозгласил он, - кое-что терпкое и пикантное.
– Он налил воду в один из котелков и погрузил туда маленький мешочек.
– Это листья кустарника, произрастающего на юге Королевства, госпожа. Их сушка и перевозка обходятся дорого, да к тому же им грозит опасность заплесневеть, поэтому только очень богатые люди могут позволить себе купить небольшую партию для доставки в северные провинции. По этой причине напиток, который я приготовил, не получил особенно широкого распространения в Ламуте, где я обосновался. Если ты его отведаешь, то, полагаю, согласишься со мной: так сложилось про-сто потому, что жителям Ламута не представилось возможности в полной мере оценить прелесть этого напитка.
– Он поднял крышку котелка, понюхал поднимавшийся из него пар и блаженно зажмурился.
– Я верю, что он придется по вкусу самым придирчивым цуранским господам, и надеюсь, что ты разделишь мое мнение.
С этими словами он разлил жидкость по чашкам - экзотический пряный аромат пронизал воздух в зале. Когда все три чашки были наполнены, он кивнул слуге Мары; тот поднял поднос и приблизился к помосту, чтобы госпожа распорядилась, кому из какой чашки пить. Жестом она указала на ту, из которой сам же слуга с подносом и должен был выпить. Затем он передал ей одну из двух, оставшихся на подносе, а последнюю вернул торговцу.
Джанайо поднял чашку, предупредив хозяйку:
– Прихлебывай осторожно, госпожа, иначе рискуешь обжечь язык.
Непривычный аромат показался Маре восхитительным. Она отхлебнула
– Полагаю, немного меду могло бы смягчить горечь. Торговец улыбнулся:
– Ты опережаешь мои мысли. Благодетельная. Я только что собирался сообщить, что в Мидкемии мы часто используем также белый сахар: его получают из растения, называемого свеклой. Некоторые предпочитают добавлять молоко, а другие - сок кислого плода, похожего на келеванский кетунди.
Мара отхлебнула еще и почувствовала, что на этот раз питье показалось ей вкуснее.
– Как это у вас называется?
Визитер улыбнулся:
– Чай, госпожа.
Мара засмеялась:
– Многие напитки называются "чаем", Джанайо из Ламута. Но из какой травы вы его готовите?
Ответом было чисто цуранское пожимание плечами:
– Это и есть название травы, а точнее - листьев кустарника. Когда в Ламуте кто-то произносит слово "чай", он имеет в виду именно это, а вовсе не разболтанную в горячей воде смесь каких попало трав, которую пьют цурани. Однако настоящий чай бывает разных сортов: терпкий, мягкий, сладкий и горький. Для разных случаев выбирают разные сорта.
Теперь уже очарованная новым напитком, Мара кивнула:
– Хорошо, а еще что у тебя есть?
Джанайо выбрал другой котелок из тех, что были принесены по приказу Мары, и приготовил другой напиток:
– Это питье совсем иного рода.
Чашка с темной жидкостью, распространяющей неповторимое благоухание, была немедленно представлена на суд Мары. На этот раз в роли отведывателя выступил Джайкен: его возбуждение возобладало над обычной осторожностью. Мара еле дождалась, пока управляющий снимет пробу, только после этого она сделала глоток из своей чашки. Напиток оказался горьким, но пикантным.
– Как это называется? По вкусу немного напоминает чоку.
Напиток явно понравился Маре, и Джанайо с удовлетворением поклонился:
– Это кофе, госпожа. Так же как и чай, кофе имеет многочисленных родственников. Тот сорт, который ты сейчас пьешь, выращивается на склонах холмов близ Вабона. Вкусный, крепкий... но легким напитком его не назовешь.
– Он хлопнул в ладоши, и один из его слуг подал ему другую корзиночку, размером поменьше, перевязанную яркими праздничными лентами.
– Позволь мне преподнести тебе подарок. Здесь дюжина образцов, которые ты сможешь попробовать на досуге. Каждый снабжен ярлычком с подробным описанием типа зерен, из которых сделан порошок, и указаниями, как готовить напиток.
Мара отставила недопитую чашку. Хотя проба напитков и отвлекала ее от горестных мыслей о семейном разладе, день приближался к концу, и засиживаться здесь дольше не стоило. Ей не хотелось пропускать час, который по заведенному обычаю она проводила с сыном, пока он ужинал. Джастину недавно исполнилось пять лет; он еще был слишком мал, чтобы понимать причины опозданий взрослых.
Почувствовав ее нетерпение, Джанайо поднял руку, чтобы привлечь к себе внимание:
– Осталось испробовать самый поразительный напиток.
– Он опасался, что властительница сейчас поднимется и уйдет, и поэтому торопливо обратился к одному из слуг Акомы: - Нельзя ли принести немного молока?