Хозяйка магического экспресса
Шрифт:
— Не переживай, — тихо говорит Маркус, поравнявшись со мной и отбирая кейс. — Я оставил пару иллюзий на перекрёстке, если эти твари сунутся сюда, у нас будет фора. А это, — он встряхивает контейнером, — оставь мужчинам. Лучше приглядывай за Кропой и выходом.
Он подмигивает мне, лишая всякого желания спорить. Ну и ладно. Не хотят моей помощи — пускай сами корячатся. Лучше силы поберегу — вдруг лисы нагрянут, а я уставшая?
Жандармы тем временем споро берутся за дело. Выдвинутые на максимум жезлы сейчас похожи на раскалённые пруты — такой жар от них идёт. Ловко орудуя ими, Филард и
Я наблюдаю за их слаженной работой, рассеянно почёсывая пригревшегося Кропалька. Маленький обжора, поняв, что никто его больше ругать не собирается, окончательно расслабился и разве что не сонные рулады поёт.
Но как обычно бывает — судьба всегда подкинет проблемы, стоит только подумать, что всё идёт по плану. Вырезая очередной кусок армелита, Томашес не успевает его подхватить, и тот ребром валится на пол. Перекатывается и задевает одну из кладок взрывоопасных яиц.
Всё это проходит передо мной вереницей замедленных кадров. А потом происходит взрыв — кладки, одна за другой, вспыхивают смертоносной цепочкой. Я не успеваю ничего предпринять, как рядом со мной оказывается командор и накрывает меня таким мощным щитом, что я не ощущаю даже взрывной волны. Но времени обдумывать его поступок у меня нет. За полыхающим барьером остаётся Маркус, который пытается оттащить потерявшего сознание жандарма к дальнему завалу. Огонь следует за ними по пятам, и становится очевидным — ещё чуть-чуть, и Фаст превратится в головешку. Рёв в туннеле стоит такой, что, кажется, я просто оглохла и это кровь шумит в моих ушах.
— Командор, их надо спасти! — ужас от происходящего постепенно накрывает меня волной паники, и я с мольбой смотрю на Рикарда.
— Зачем? — в его холодных, таких спокойных, глазах отражается стена огня, по своей безжалостности сравнимая с тоном его голоса. — Армелит мы набрали, Фаст нам не нужен, а Томашес, к сожалению, погиб при исполнении.
На последних словах мужчина стучит пальцем по странной нашивке у себя на рукаве — ряд из десяти горящих жёлтым светом камней, один из которых потух.
— Но вы не можете… — в неверии смотрю я на человека, которого едва-едва начала воспринимать не через призму неприязни. — Там же ваш человек, хотя бы тело его надо вытащить…
— Агата, я военный человек, потери состава для меня и моей команды — обычное дело. Наша цель превыше и времени рефлексировать у нас нет, — он берет меня за локоть и тянет на выход из штрека, кивает застывшим в нерешительности жандармам. — Выдвигаемся.
Я пытаюсь вырвать руку, но у командора настолько крепкая хватка, что без синяков тут точно не обойдётся. Кропалёк возмущённо пытается укусить Ремера, но тот с лёгкостью усыпляет малыша и вешает его безвольное тельце мне на плечо.
— Берегите зверушку, — проговаривает при этом Рикард, и я бы сказала, что в его голосе звучит некое подобие на заботу. Только вот не вяжется это с тем, что происходит.
— Маркус! — оборачиваюсь, в полнейшем смятении ища взглядом бывшего.
Фаст, под прикрытием своего простенького щита, отчаянно пытается преодолеть огненную стену, но я вижу, что его сил не хватает. Одежда на нём уже начинает тлеть и дымиться!
В конце концов, он прекращает какие-либо попытки, отходит подальше и старается перекричать рёв огня:
— Агата, я найду тебя, не беспокойся обо мне! Я же твой неубиваемый пират!
Озарение, настигающее меня в этот момент, дарит призрачную надежду на спасение Маркуса. И одновременно укоряет в собственной недальновидности.
— Стойте, "Торопыга" не сдвинется с места без Фаста! — я упираюсь пятками в земляной пол и даже оставляю небольшие борозды.
— Агата, я умею быть чертовски убедительным, — устало произносит Рикард, но всё же останавливается. — Не запустишь "Торопыгу", кто-нибудь из твоей команды может внезапно лишиться жизни.
— Да не в этом дело, — я стараюсь, чтобы мой голос не дрогнул, хотя от его слов меня окатывает липким страхом. — Фаст на данный момент владелец поезда. Он у меня его украл.
О том, что официально ядро магдвижителя не признало в Маркусе хозяина, да и угон экспресса был уловкой, я предпочитаю умолчать.
— О, как! — судя по скупости ответа мои слова убедили Рикарда.
Без дальнейших расспросов командор отпускает меня и возвращается к эпицентру взрыва. Всего несколькими пасами он разгоняет огонь вдоль стен, открывая Маркусу путь к нам.
Тот не задерживается ни на секунду, стремительно проходя мимо удерживающего проход командора. Подходит ко мне и сжимает в объятиях, утыкаясь носом в макушку.
— Плутовка, — тёплое дыхание шевелит волосы, а я с жадностью вдыхаю его запах. Смешанный с гарью, но такой родной.
Только сейчас, когда вероятность того, что я потеряю Маркуса была настолько высока, до меня доходит, насколько он мне всё-таки дорог. И что все обиды на него давно в прошлом.
— Никогда больше не пытайся спасти жердей, — тихо выдыхаю ему в грудь и в ответ слышу мягкий смех.
Это так странно — стоять посреди заброшенной шахты, в окружении врагов, с огнём за спиной — и при этом не думать ни о чём. Только о том, как же хорошо, что Маркус жив.
— Надеюсь, вы оцените то, что я всё-таки пошёл вам на встречу, — волшебство момента развеивает подошедший командор.
— Рикард, вашу репутацию не исправит и сотня добрых поступков, — я не удерживаюсь, цежу слова, чуть ли не заливая командора своей злостью. — С этого мгновения мы лишь деловые партнёры. Никаких больше сторонних разговоров!
— Как скажете, грозная гратта, — примирительно разводит руками Рикард. — Тем более всё, что мне было интересно, я уже узнал.
— Командор! — встревоженный крик Редмора не даёт мне задать новых вопросов. — Кажется, у нас гости.
Наши взгляды прикипают к выходу из ответвления. Оттуда, расцвечивая стены тоннеля разноцветными всполохами, на нас двигается стая пресловутых лис.
Крупные, мне по пояс, их гибкие тела покрыты чешуйками, что и излучают этот свет. Длинные уши на головах тварей подрагивают, улавливая каждый звук. А взгляд хищных глаз направлен строго на нас. Низкоголосые рулады, что встречали нас при спуске в шахту, вновь возобновляются — это лисы переговариваются между собой.