Хозяйка магического склада
Шрифт:
И, как ни странно, мне драгорн таким даже нравился. Притягивал взгляд, заставлял неотрывно смотреть на себя. И… я терялась. Почти забывала, что мы собирались делать и зачем поднялись на крышу.
Вдруг резко вспоминала, что я – женщина, а он мужчина. И еще какой! От неуместных мыслей вновь становилось тепло и смущение жаром бросалось в лицо. Я даже дышать забывала.
А еще это сокращенное «Лио» в сочетании с переходом на «ты»… Панибратское и одновременно интимное… очень сбивало.
Я постаралась прийти в себя, отвернулась,
– Никто вас не провоцирует! – возмущенно буркнула я. – Это у вас, наверное, гормоны взыграли…
Я собиралась сесть в «ступу», когда мужская ладонь остановила. Такая горячая, крепкая, что сопротивление мгновенно погасло, едва зародившись где-то в груди.
Краем глаза я видела крепкую, рельефную грудь Зинара, и слышала, как шумно и надсадно он дышит. Повернуть голову было просто страшно. Словно, если я это сделаю, что-то случится. Что именно, в моей голове не складывалось. Только я упорно смотрела вперед, на скамейку «ступы», куда метила и не шевелилась.
Зинар держал несколько секунд, не говоря ни слова. Звенящее, волнующее напряжение разлилось по утреннему воздуху, покалывая на кончиках пальцев, как легкие разряды тока.
Я крепко сомкнула губы, остро жалея о сказанном. Боевик все еще молчал. И хотя он касался меня только одной рукой, я чувствовала Зинара всего. Огромного, нависшего, мощного…
Казалось, от драгорна вновь исходят волны силы. Истинно-мужской, такой, что… уххх… Каждая его клетка, каждый миллиметр тела источали эту мощь, эту мужественность.
Я невольно трепетала перед ней, и чувствовала себя сейчас слишком женщиной, чтобы думать о предстоящей поездке.
Зинар убрал руку резко, также как отступил от меня недавно. И меня вновь будто в холодную воду бросили.
Я передернулась от жалящего каждую клетку тела контраста и на неверных ногах начала залезать в ступу. Села на среднюю скамейку. Под ладонями обнаружились металлические ручки, и я инстинктивно схватилась за них.
Зинар молча залез в ступу и сел на «нос», если можно так выразиться.
Выпрямил руки в стороны, и весла подъехали к нему как заговоренные.
– Держись! – почти рыкнул боевик и ступа так резко и быстро взмыла в высь, что у меня голова закружилась. Не было медленного взлета, разгона или чего-то еще. Раз – и мы уже в облаках.
Будто наш летательный аппарат сложнее удержать на Земле и при первой же возможности он выстреливает в небо, как гелиевый воздушный шарик.
Я вцепилась в поручни сильнее – и мы понеслись с такой скоростью, что дышать я начала не скоро.
Первое время лишь жадно хватала ртом воздух и ощущала страх: пронизывающий, холодный, как ветер, что обдувает на вершине горы. И это при том, что окружавшие нас воздушные потоки оставались теплыми или нечто их прогревало. Одежда липла к телу. Ветер пробирался и под нее, поглаживал и похлопывал. Словно пытался придать
Но я только и чувствовала, что ужас перед пропастью из воздуха внизу и скоростью, от которой слабо гудело в ушах. Меня аж до мороза по коже пробирало.
Но неожиданно Зинар обернулся и подмигнул.
Ой… Куда делся пугающий боевик, от которого исходила если и не опасность, то сила, которую стоит принимать в расчет? Сейчас мне улыбался и подмигивал мальчишка, задорный юнец, не иначе!
– Не ссы, как говорят у вас на Земле! – хмыкнул боевик. – Потом еще сама будешь так летать. Не заметишь, как привыкнешь.
– Ш-што-то я очень в этом сомневаюсь, – нервно пробурчала я.
– Я бы поспорил! – задорно усмехнулся Зинар. – Но уж, так и быть, пока не стану. Это будет не совсем честно. Я ведь видел уже не одну попаданку, которая вначале шарахалась от «ступы», как ты метко выразилась, а затем носилась в ней почище вашей этой Бабы Яги! Я тебе говорил, что характеры русских попаданок мало отличаются от того, как презентуют Бабу Ягу в ваших сказках?..
В другой раз я бы непременно парировала. Выдала что-нибудь феерично-ироничное. Но сейчас меня хватило только на: «Ха-ха-ха! Ваше чувство юмора сравнимо только с вашими галантными манерами, когда хватаете и тащите невесть куда совершенно незнакомую женщину».
Зинар снисходительно улыбнулся: мол, ладно, даю тебе фору. Исключительно из-за предстоящего полета… И это, правда, был жест гуманизма. Я осознала это немедленно. Хотя прежде хранила твердую уверенность, что слова «Зинар» и «гуманизм» никак нельзя употреблять в связке.
…Помните, в автобусах писали одно время «Пять минут страха – и вы дома. Стоимость аттракциона – двадцать рублей»?
Кажется, на этих «ступах» надо бы писать нечто похожее. И, желательно, добавлять. «Чтобы избежать аттракциона, можете заранее заплатить…» И тут думаю любая цифра с большим количеством нулей вполне подошла бы.
Чтобы немного отвлечься, я попробовала сконцентрироваться на крепкой спине Зинара, который легко орудовал веслами.
Я видела, как играют его мышцы и крепкие ягодицы боевика: круглые такие, правильные невольно притягивали взгляд. Во всяком случае, заставляли забыться и забыть о панике, которая подступала к горлу и мешала дышать.
Хотя глотать вдруг становилось сложнее. Да и сердечный ритм то и дело сбивался.
Мда… Странное у нас общение с Зинаром. То ершимся, а то… Я даже не знала, как описать это второе «то». Мы друг другу нравимся? Нет! Вот точно нет! Он совершенно мне не нравится! Даже бесит!
Даже не так – выбешивает. Пусть даже слово не совсем литературное. Зато очень точно отражает мое состояние рядом с боевиком, когда тот начинает нахальничать или, хуже того, домогаться. Иначе я его действия в коридоре и на крыше назвать не могла. Хотя, надо признать, отбиваться мне не пришлось.