Хозяйка Медной Горы. Часть I. Чужаки
Шрифт:
– Сама виновата. Раз затеяла эту игру, пусть доигрывает раунд до конца.
– Янис секунду помолчал, а потом, брезгливо дернув уголком рта, добавил: - Вряд ли он до утра очнется, не подох бы от ее заботы.
Инн задохнулась от возмущения, но мужчины уже ушли, закрыв за собой дверь.
– Спальник верните!
– запоздало крикнула им вслед.
Никто не ответил, но через минуту кто-то просунул в кладовку сверток с ее одеялом. Девочка подошла к двери. Перед тем, как поднять туго смотанный цилиндрик, легонько толкнула деревянную створку.
Не заперто.
Конечно, они на нее сердятся. И конечно, все встревожены состоянием Деда. Инн закусила губу. Надо признать, это тайное путешествие далось ей нелегко. Особенно сегодняшний день. С раннего утра следовать за отрядом по горному лесу, потом по ночи возвращаться на ховеркрафт… В
Накрыть дрожащего человека…
Недоуменно нахмурившись, Инн наклонилась поближе. То, что она сначала приняла за небольшой кусок ткани, лежащий на боку чужака, оказалось чем-то вроде искусственной кожи. Как еще можно назвать вросший в бок под ребрами прямоугольный лоскут, неестественно сине-черный в этом блеклом освещении?.. «Что это?!» В следующий миг одеяло было отброшено в сторону, а девочка уже рылась в своем рюкзаке в поисках перевязочного пакета. Видать, не одна она решила, что это ткань: кто-то пытался оторвать заплату, и со стороны спины из-под надорванного угла сочилась кровь.
* * *
Наземная база, 2550-07-17 20:37
Четыре дня спустя
Вечер был ясный и теплый. Залитое градиентом заката небо - высокое и чистое. И пустое, как будто нарисованное в графическом редакторе. Двойное солнце уже скрылось, но его зарево не дает проступить звездам, а луны еще не взошли. Редкое дело на Вудвейле.
Малиника сидела на теплой скале, прислонившись спиной к ребристому боку контейнера. В полутора метрах перед ней - край террасы. Он чуть выше, чем место, где она сидит, и поэтому кажется, что он и есть горизонт, а дальше - только завораживающая, медленно темнеющая пустота.
Сегодня надо собрать вещи и перенести их в новое жилье, на третьем уровне. Это казалось совсем ненужным и неважным. Пустым.
Со стороны взлетной площадки послышались шаги, размеренные, уверенные. Все более громкие. Топ. Топ. Топ. Кто-то подошел. Сел рядом, в полуметре от Малиники.
Она никак не отреагировала, даже не повернула голову.
Минута. Две. Три.
Сидевший рядом человек умел ждать лучше, чем Вязиницына.
Она сдалась и перевела взгляд на профиль Айдына Малебы. Густая копна черных прямых волос почти до плеч, рассеченная тонкими, но яркими стрелами седины. Челка собрана в хвост на затылке. Плоское, широкое, скуластое лицо. Хищный разлет бровей. Узкий разрез глаз, словно подведенных черными ресницами. Айдын выглядел, как степной кочевник из далекого прошлого Земли. Да, пожалуй, и был им. Малеба, капитан корабля экспедиции Б-32, реже всех спускался на планету и нисколько этим не тяготился. И не удивительно, ведь до того, как Арбогаст уговорил его войти в команду, Айдын руководил добычей ископаемых в поясе астероидов одной из колоний, а еще раньше работал на внутрисистемных и межзвездных транспортниках, сначала как пилот, а потом и как капитан. При первом знакомстве Малиника была совершенно очарована его мягкой, деликатной рассудительностью, мудрым оптимизмом и просто невероятной манерой улыбаться, когда незаметное движение вдруг рассыпает по всему лицу веселые лучики морщинок. По этому человеку никак нельзя догадаться, что в четырнадцать лет родители усыновили его из лагеря подготовки вейверов.
– Красивое небо, - Айдын чуть повернул голову, и его глаза, от природы светло-серые, на секунду стали оранжево-розовыми, как закат.
Малиника вновь перевела взгляд на горизонт.
– Пустое.
– Угу.
Еще одна долгая пауза.
Следующую реплику Айдын произнес, когда небо уже стало темно-синим и на нем проступили первые звезды:
– Я говорил с Ямакавой в день эвакуации.
Острый укол вины. «А я нет». В мысли, как дракон из пещер Винегрета, ворвалось воспоминание: «Не трогай меня!» Она так и не поняла, что же случилось в тот вечер перед отлетом, но подойти к командиру вейверов на следующий день и спросить у нее не хватило духу.
Малеба же, как ни в чем не бывало, продолжил:
– Я подумал, Вернону будет спокойнее, если он будет знать, что я проходил программу подготовки к развед-экспедициям и есть, кому схватить Семенова, ну или тебя, за руку, если вы решите геройствовать.
Малиника вдруг почувствовала, как холодеют пальцы от дурного предчувствия. «Почему ты считаешь, что сейчас мне нужно это знать? Что, по-твоему, мне нужно знать?!»
Программа ЭПВ, экспедиций первого вейва, не отдает выращенных для нее подростков на усыновление или удочерение. Случай Айдына был, скорее всего, уникальным. Узнать, в чем же дело, было невероятно сложно, и сначала Малиника недоумевала, почему. ЭПВ создавалась как максимально открытая и прозрачная, да и как иначе, если вы набираете добровольцев на почти гарантированную смерть? А потом Малиника все-таки докопалась. Задать прямой вопрос Маргарет Вентер, руководителю генетического департамента ЭПВ, - дерзкий и отчаянный шаг, и Вязиницына до сих пор не знала, почему она ответила.
В год усыновления Айдына генетики обнаружили в популяции вейверов спонтанно сформировавшийся ДНК-паттерн, резко повышавший вероятность смерти в детском возрасте. Из тех, кому не повезло стать его обладателями, до пяти лет доживал только каждый десятый, до десяти - хорошо, если каждый сотый. Современная медицина позволяла с помощью вирусных векторов генной терапии отредактировать все клетки даже во взрослом человеке, после чего можно полностью заменить неправильно сформировавшиеся органы и ткани. Но только если дело не в особенности нервной системы, эфемерно, неотделимо вписанной в сложнейшую картину на холсте нейронной сети, и при этом ярко манифестировавшей в поведении. Причем задействовано оказалось все, от фронтальной коры до рецепторов. Выдать сформированному человеческому телу новую нервную систему невозможно. Может быть, у этих детей был бы шанс выжить за пределами ЭПВ, если бы… Если бы они не были вейверами. Космических разведчиков много поколений отбирали по сниженной эмпатии и неспособности к социализации, и было не очень понятно, что обществу с ними делать. По иронии судьбы, найденный генетический брак чрезвычайно усиливал первую же сильную эмоциональную привязанность. Зависимость от другого человека, потребность в его внимании и одобрении выкручивалась на максимум. В сочетании с врожденной замкнутостью и интроверсией, которые еще и дополнительно поощряли в программе подготовки, это качество разносило психику вдребезги. Дети просто сходили с ума, становясь опасными для себя, а иногда и для объекта своего увлечения, будь то воспитатель или такой же будущий вейвер. Всех детей с этим браком было решено усыпить. Двадцать три сотых процента от всех выведенных, кто на тот момент проходил подготовку.
Эти мысли вихрем пронеслись в голове Вязиницыной, сбив дыхание от вновь пережитого ужаса и непонимания, как такое вообще могло случиться. А потом - догадка. «Не может быть!»
Айдын, внимательно наблюдавший за тем, как меняется выражение ее лица, нахмурился. Малиника считала капитана корабля своим другом, но сейчас она пожалела, что не смогла скрыть свою тревогу. Тот чуть качнул головой, словно спрашивая: «Между вами что-то случилось?» - и тем не менее продолжил:
– Я рассказал Ямакаве свою историю. Он не слишком удивился.
Малиника, глядя в голубую пустоту, горько поджала губы:
– Наверняка в ЭПВ это не первый подобный случай. Скорее всего, многие вейверы смогут припомнить внезапные исчезновения своих товарищей во время обучения.
Айдын тоже посмотрел вдаль. Рассеянно покивал.
– Лина, он знал, что такое ALw541. Знал до моего с ним разговора. Не знаю, откуда, но вряд ли он раскапывал информацию, до которой даже тебе нелегко было добраться, просто из любопытства или спортивного интереса.
Малеба перевел взгляд на свои руки. Видно, что он много думал о том разговоре и выводы его сильно беспокоили.