Хозяйка Медной Горы. Часть I. Чужаки
Шрифт:
Небольшая, две спальни по площади. Падавший из окна свет разбит на солнечных зайчиков посаженными в небольшие горшки деревцами. Кушетка, привезенная с корабля. Пара пуфов, сделанных уже на планете. На полу - рогожка из разноцветного жгута. Уютно. Было бы, если б не псих-координатор.
Моррис махнул рукой, приглашая садиться. Сам он пристроился на один из пуфов, веселой светло-зелененькой расцветки. Неловко переступил ногами. Оперся локтями на колени. Снова выпрямился. Ко всей этой милой обстановке, как и к бережной заботе о каждой отдельной личности в составе экспедиции, этот невзрачный человек с холодными серыми глазами не имел никакого отношения. Прагматик на грани цинизма, он единственный в команде видел коллектив как модель,
Моррис несколько секунд пристально смотрел Вязиницыной в глаза. Не собираясь с мыслями и не подбирая слова, а проверяя, что его собеседница готова держать удар.
– Лина, ты должна возглавить отряд планетологов.
Реплика прозвучала сухо и буднично, но последовавшая за ней тишина была настолько глубокой, что было слышно, как солнечные зайчики играют с тенями. И как закипает гнев внутри Малиники.
В этот момент она ощутила себя кошкой, которую пятилетняя девочка пихает в таз с водой. Кошка была беспородная трехцветка с короткой и гладкой, но очень теплой шубкой, зелеными глазами и розовым носом. Девочка Лина тогда была не права, за что и получила когтями по щеке, а вот Моррис был прав.
Однако сдаваться без сопротивления было обидно и немного стыдно.
– Мы вроде закрыли этот вопрос. Герман Кристофаретти вполне справляется со своими обязанностями.
Это было правдой: Герман обсуждал с Отто Спаррманом текущие задачи, распределял на них людей, даже предлагал некоторые идеи для повышения эффективности. Остальные вейверы вроде его слушались. Так ведь? Моррис скептически поднял левую бровь. И он, и Малиника знали, что нет, не так.
Но озвучивать это Вязиницына не собиралась. Пауза затягивалась.
Моррис поморщился. Видимо, вторая доза констатации неприятных фактов была неизбежна.
– Что ты станешь делать, когда их вооруженный маньяк решит, что главный приоритет теперь - найти предыдущего командира?
Вдруг Малиника поняла, что у нее есть ответ.
– Соглашаться и покрывать. Так же, как делал Ямакава.
Сказав это, она резко встала и вышла, хлопнув раздвижной дверью. Механизм доводчика лишь печально хрустнул, не выдержав гнева лидера наземной базы экспедиции Б-32.
* * *
Наземная база, 2550-07-18 18:10
Весь день прошел в подготовке помещения под лабораторию. Агростанция началась с крохотного, шесть на шесть метров, домика из прозрачных панелей, который почти сразу окрестили стекляшкой. От него рядами начали расти длинные прямоугольные теплицы. Две самые первые, по двадцать метров каждая, уже приносили небольшой урожай, в третьей можно будет начать собирать овощи на следующей неделе. Еще два прозрачных тоннеля были засажены менее скороспелыми культурами, а шестой только строился. За теплицами начинались поля: небольшие ровные прямоугольники огорода и более обширные, все еще практически пустые площади под злаки и картофель. Подготовить инфраструктуру под посадки было намного проще, чем заполнить их растениями.
Фабрики по выращиванию искусственного животного белка, неотличимого от полученного из животных мяса. Супер-оптимизированные промышленные фермы закрытого типа, где можно выращивать любые виды растений практически без субстрата с невероятной продуктивностью на единицу объема. Ювелирно подогнанные под экосистему сорта, сами растущие и плодоносящие без дополнительного ухода, и не вырождающиеся десятки поколений. Парадоксально, но все эти агротехнические чудеса на Вудвейле проигрывали в эффективности более простым решениям из-за слишком больших энергетических затрат или нехватки данных. Здесь, на планете, можно не экономить место, и умных теплиц и полей было достаточно. Агротехнологи собирали сложный паззл, балансируя между технической надежностью, биологическими угрозами и климатическими рисками. Изолируй все растения - и они будут постоянно отнимать у колонии дефицитные вычислительные и энергетические ресурсы и окажутся не готовы к тому, что очередной геккон-переросток заблокирует подачу воды. Накрой все посадки от града и ветра - и вот твоя модель вентиляции для предотвращения роста патогенов усложнилась в сотню раз. «При этом у нас нет даже полноценного прогноза погоды на послезавтра». И вот, несмотря на все технологии и опыт, сердце все равно вздрагивает от того первобытного чувства, что испытывали на протяжении многих веков крестьяне, обнаруживавшие внезапно повявший стебелек или подозрительно темную тучу.
Новый двухэтажный домик из пористого композита, легкий, но прочный и теплый, появился в торце второй теплицы. Между ним и стекляшкой организовали навес, который со временем должен был стать частью помещения. Корпус лаборатории, как и весь агрокомплекс, напоминал короткий прозрачный кристалл: два этажа под крышей пирамидкой. Некоторые сегменты стен были мутными, словно наполненными пузырьками. Внутри - лабораторные боксы, энергоустановка, склад. Часть вычислительного центра тоже перенесут сюда. На втором этаже когда-нибудь будет зона отдыха, а пока что - очередное место для рассады.
Впервые за много дней у Малиники появилась возможность поработать с этой самой рассадой. Через несколько месяцев агрокомплекс будет полностью роботизирован, но пока практически вся энергия тратится на воссоздание семян из генетического концентрата, заниматься готовыми растениями приходится людям. Для Малиники это было скорее отдыхом, чем работой. Для бывших вейверов - тоже. Вязиницына помнила кислые лица многих спасателей и инженеров во время практических занятий по агрономии. Космические разведчики, наоборот, словно видели в этом монотонном и довольно тяжелом труде что-то сакральное. Глядя на то, с какой аккуратностью, даже бережной торжественностью они раскладывают проросшие семена по контейнерам, Малиника вспомнила ту, уже кажущуюся невероятно далекой, встречу с Ямакавой в стекляшке. «Вы знаете, что такое голод». Спаррман не раз говорил ей, что в таких вот рутинных задачах планетологи эффективнее профессиональных агрономов. «А еще это, похоже, дает вам ощущение безопасности и помогает бороться со стрессом лучше всяких психологов».
Весь день Вязиницына наблюдала за бывшими вейверами. Спокойными. Улыбчивыми. Совершенно нормальными. Несколько раз она встречалась взглядом с Рене: в ее глазах не осталось даже золы от того утреннего горячечного пламени. К вечеру, поднимаясь со всеми к жилым корпусам, Малиника практически убедила себя, что все страхи и опасения, и Морриса, и ее собственные, в отношении этого отряда совершенно беспочвенны. От этого даже идти в гору стало как-то легче.
Ровно до того момента, как со стороны посадочной площадки раздались возмущенные голоса. Чувствуя себя серфером на очередной волне прибывающего беспокойства, Малиника быстрым шагом направилась к небольшой толпе.
– В отряде планетологов полно квалифицированных пилотов, и все они умеют управляться с гравищитами. Обе группы по разбору Ковчега можно сократить до двух человек, и прекратить страдать ерундой!
– Санни практически рычала на своих оппонентов. Их было трое: Расти и стоявшие у него за спиной Серж и Джамиль.
– Послушай, пилотирование в пещерах небезопасно, и третья пара глаз далеко не лишняя, - рассудительно, но не очень уверенно парировал Шмидт. Сегодня он был занят на базе, и пилотом в команде с Джамилем был Серж, поэтому всех деталей происходящего Расти, похоже, не знал, но все равно заступался за своего подчиненного и планетолога.