Хозяйка Междуречья

Алеева Елена

– Странно… Нам сказали…

– А вы больше слушайте! – уперла руки в бока женщина, судя по всему, желая нас побыстрее выпроводить со двора.

– Идем, Лиена, – Колин потянул меня за руку, но я даже не пошевелилась. Что-то здесь не сходится! Конис не стал бы выдумывать, к тому же, он уточнил не спроста, что женщина в преклонном возрасте.

– Ты чего это тут разоралась? – в двери показалась сухонькая сгорбленная старушка, которая явно больше подходила под описание мальчишки.

– Да ходят тут

всякие… Ты чего вышла-то, иди в дом, – неуверенно произнесла женщина, встав перед старушкой, закрыв нас от нее.

– Доброго дня, Марьяна, мы по поводу лавки, – крикнула я, выглядывая из-за спины неприветливой особы.

– Сгинь Стешка! Чего мельтешишь?! – прикрикнула старушка на женщину, которая попыталась впихнуть ее обратно в дом.

– Я же вам уже сказала…– повернувшись к нам, шикнула та, что помоложе.

– Чой-то ты тама сказала? – подозрительно переспросила старушка, грозно взглянув на нее из-под седых бровей, – А я-то все думаю, лавка хорошая, а покупателей все нет. А тута вона чего!

– Мам, я же сказала, что Прокл уже нашел покупателя…

– Прокл? И где ж он, твой Прокл?! Опять у речки с мужиками бражку хлещет? Нашел он! Как же ж! Поди с тем самым покупателем и хлещет! Все пропьет и тебя по миру пустит, – возмутилась старушка.

– Отец твой своими руками эту лавку строил, а брат твой старшой, стал ему хорошей сменой, пока не погиб, – старушка утерла набежавшую слезу и бросила осуждающий взгляд на, судя по всему, дочь.

– К нам весь город за обувкой ходил, а что твой Прокл? Из дома последнюю лавку утащит, не побрезгует.

– Ма-а-а-м…

– Че мам! Вот помру, живи, как знаешь! А пока я по земле хожу, твой муженек ни луда от меня не получит! Все снесу на монетный двор! – топнула ногой старушка, – Все, ступай, займись делами уже, – махнула рукой в сторону огорода.

А старушка не промах!

– Марьяна, мы бы хотели взглянуть на лавку, – произнесла я, когда женщина удалилась, смерив нас недовольным взглядом.

– Ну, коли хотите, пойдем, покажу. Но цену сбавлять не буду, не просите, – категорично заявила старушка, шустро шагая в сторону площади.

– А сколько вы за нее хотите? – осторожно поинтересовался Колин.

– Так, десять золотых, – подозрительно прищурившись, произнесла старушка.

Сумма, конечно, немалая, но за эти деньги хороший дом не купишь, а вот лавку, как оказалось, вполне. Колин согласно кивнул, а я уже прикидывала сколько останется на ремонт и устройство лавки под кофейню.

– Ну, вот, глядите, – отперев замок, старушка распахнула дверь, впуская нас в помещение.

Оно оказалось не таким большим, как я рассчитывала, но учитывая то, что в других лавках, которые мы видели, помещения были куда меньше, а здесь помимо стойки, вполне поместятся четыре столика.

Большим плюсом было расположение

небольшой печи, в отличие от других лавок, где они не были даже предусмотрены и пришлось бы потратить кучу времени и денег, чтобы установить ее в помещении. Рядом с печью, находилась дверь в другую комнату, что была меньше и ее можно было бы назвать кладовкой, если бы не окно и дверь, ведущая на задний двор, где стоял деревянный туалет.

К тому же, здесь есть возможность пристроить с улицы к дому открытую террасу еще для четырех столиков. Единственный минус, своеобразный запах, который все еще стоял в лавке.

– Закрыто тута было, вот и висит до сих пор запах кожи и клея, – объяснила старушка, словно прочитав наши с Колином мысли.

Проветрить, разумеется, не проблема, да и запах новых столов и стульев из дерева, быстро заполнит помещение. Однако, после того разговора старушки с дочерью, меня волновал вполне закономерный вопрос.

– Нас все устраивает, – заметив согласный кивок Колина, произнесла я, – Но нам бы хотелось получить гарантии…

Ну, а, что? Мы сейчас заплатим за лавку, а завтра придет Прокл с покупателем и попросит нас отсюда.

– Чаво? – не поняла старушка.

– У вас есть какие-то документы… Бумаги, которые подтвердят, что лавка после продажи будет принадлежать именно нам?

– А… А то, как же, – закивала старушка и достала из передника сложенный в несколько раз лист не первой свежести, – Будете лавку-то брать? Тады пойдем к законнику, он-то и впишет вас в бумажку энту.

Теперь мне стало понятно, почему старушка была уверена, что Прокл ничего, никому не продаст. Потому и носила эту бумагу все время при себе.

У законника мы рассчитались с Марьяной, но прежде, я все же прочла, что именно написано на той бумаге.

Разрешение на строительство лавки такому-то… Хозяин лавки такой-то… Потом имя сменилось, судя по всему, на сына хозяина, а уж последним в этом списке стал Колин, которого и вписал в бумагу законник. При этом, взяв за свою услугу два дуала.

Как только мы вышли из здания, старушка, как и заявила дочери, направилась прямиком в Монетный двор, а мы с Колином, решили вернуться в лавку, чтобы еще раз все осмотреть и за одно проветрить помещение.

Пока мы прикидывали, сколько нужно полок для витрины на стене за стойкой, которую тоже нужно будет еще изготовить, сколько стеллажей поместятся во второй комнате, за это время запах в помещении стал слабее. Или же мы просто к нему принюхались…

– А может я оставлю эту каморку для себя? – перебил поток моих мыслей Колин.

– Не поняла… Это ведь и так твоя лавка, – удивленно взглянула на мужчину.

– Моя, – согласно кивнул он, – Но жить то мне теперь где-то нужно, – пожал плечами мужчина, оглядывая помещение.