Хозяйка музея
Шрифт:
Коллекционер китча наотрез отказался от какой бы то ни было помощи музею.
Он, как и большинство отечественных телезрителей, посмотрел репортаж о преступнике, пойманном по горячим следам. Посмотрел и, будучи человеком умудренным богатым опытом ведения бизнеса на родных просторах, сразу все смекнул. Достаточно было взглянуть на «насильника» и вслушаться в тон репортажа. Человека явно дожимали. Цель в репортаже, естественно, не обозначалась, но то, что задумка осуществлялась серьезная, просматривалось вполне. Поэтому, когда позвонила Мария, он лишь порадовался тому, насколько силен его деловой нюх. Разгадал с
– Все равно все приберут к рукам, Маша, разве вам это до сих пор не ясно? Это же видно невооруженным глазом. Все слишком запущено. И любые вложения на этой стадии бессмысленны. Камеры видеонаблюдения ставить будут новые владельцы. Так что тут я не помощник, увольте, – объяснял владелец несметных богатств, для которого просимая сумма значила намного меньше, чем один рубль в бюджете одинокого пенсионера.
На прощанье мудрый олигарх дал бесплатный совет: Доменик должен активно сотрудничать со следствием. Имеет смысл частично признать свою вину. Имеет смысл вступить в переговоры и отступиться от некоей части имущества. Возможно, кое-что в этом случае удастся сохранить. А может, и нет. Смотря, насколько серьезно взялись. И главный совет: не сердить своих преследователей. НЕ стоить тянуть время. Решать все в таких случаях полагается быстро, четко, с пониманием.
– Поняла, – отреагировала Маня, желая поскорее окончить разговор с «бывшим человеком».
Так она называла тех, кто оказался способным нагадить и предать. Надо сказать, благодаря своему пониманию людей, подобные «бывшие» попадали в круг ее знакомых нечасто и при первом же проявлении своих качеств вычеркивались раз и навсегда.
– И умница, – одобрил олигарх, довольный собственной прозорливостью, – слушай мои советы, высоко поднимешься.
– А вот это уже зря, – не удержалась Маня, – этого можно было не добавлять. Впрочем, вот вам ответная рекомендация: не разбрасывайтесь своими ценными советами почем зря. Засуньте себе их в жопу: целее будут.
С коллекционером таким образом было покончено раз и навсегда. В списках он теперь больше не значился. И замечательно. Дышать легче будет.
Теперь, после разговора, оставившего смрадный осадок, Маня собиралась действовать, действовать и действовать. Она не раз, выступая в печати, призывала спрашивать с самих себя. Нельзя расслабляться и ждать чьей-то помощи. Нас со всеми нашими достижениями в духовном плане никто не спасет, кроме нас самих.
– Как будто тапком по морде получила, – пожаловалась Мария, пересказывая содержание беседы с «Третьяковым».
– Он тебя тапком, а ты его дубиной по мозгам, – засмеялся Алексей.
– Но реакция его важна! В основе – страх, полное принятие не законов, а воровских понятий. Только в этом случае можно рассчитывать на возможность относительно спокойного ведения бизнеса, – заговорил Свен. – Получается, мы имеем особое устройство, особую идеологию: клептократию – власть воров. А воровская власть – это уже жизнь по инстинктам: «хочу – дай – мое». Это уже не человеческое общество, это звериная стая. Это конец цивилизации.
– Ну мы же не в стае? Мы – люди? Значит, что-то можем, ведь так? – неожиданно для себя самой проговорила Лена.
Страх ее снова отступил. Как тогда, в лесу.
Тем более сейчас она была не одна, среди своих.
4. Болтовня и решения
Она и ночевать решила у Мани. Сил не оставалось ехать домой. И завтра столько дел.
Свена-старшего не было в Москве. Маня, как в детстве, прискакала в пижаме в гостевую комнату и плюхнулась рядом с сестрой. Они впервые за день остались наедине, а столько всего надо было рассказать, обсудить!
– Я ведь еще когда хотела вас познакомить! – удивлялась Маня. – А вы сами нашлись – это же чудо!
– Чудо, конечно, что в лесу повстречались. Удивительно, какие бывают совпадения и случайности. А с другой стороны в чем тут чудо? Я по работе была в командировке. Это разве чудо? А он у себя живет, в родовом гнезде. Тоже ничего чудесного. Ведь так?
– Но вы ж не на вокзале и не в музее познакомились! А в лесу. И чудо знаешь в чем? Я тебе скажу. Оно из его характера происходит. Чудо в том, что он перед бабкой остановился. Что он бабке бродячей предложил в тележку залезть и даже до Москвы довезти. Вот это – да, чудо. Он человек редкий. Просто хороший человек.
– Да, это правда, – вздохнула Лена. – Я и сама этому удивилась. Доброте его. Открытости.
– Ну, видишь? – с укором произнесла сестра.
– Что мне полагается видеть, Мань?
– Сама прекрасно знаешь что. Он так на тебя смотрел все время.
– Он на меня, ты на него…
– Ага, ага… А ты на кого? Слушай, просто как у Окуджавы получается:
Музыкант в лесу под деревом Наигрывает вальс, Он наигрывает вальс то ласково, то страстно. Что касается меня, то я опять гляжу на вас, А вы глядите на него, а он глядит в пространство.Конечно, с первых же слов Лена принялась подпевать Мане. Они улыбались друг другу, возвращаясь в юность, когда мечтать о счастье можно было с уверенностью, без горестных вздохов.
Целый век играет музыка, Затянулся наш пикник, Тот пикник, где пьют и плачут, любят и бросают, Музыкант приник губами к флейте, Я бы к вам приник, Но вы, наверно, тот родник, Который не спасает.– Хорошая песня, – улыбнулась Лена.
– Ты не увиливай, – велела Манечка, – песня хорошая. Но ты на кого смотришь? Вот отвечай!
– А ты сама не знаешь? Да? Не на кого мне смотреть. Я свое отсмотрелась. Хватит. И больше не собираюсь. Понимаешь, я привыкла одна. Мне так спокойно. И поздно уже на кого-то смотреть, что-то себе выискивать. Не надо мне этого.
– И не ври! И слушать не желаю! Тебе не надо, Ритке твоей не надо… Попрятались, переживаний боитесь. Это жизнь, по-твоему? Леша хороший парень. Сильный человек. Порядочный. Я его в деле не раз видела. И что ты вся топорщишься? Он что, непристойно себя вел? Все равно не поверю. Такого быть не может!