Хозяйка покинутой усадьбы
Шрифт:
Мало того, я оказалась никому не нужным бастардом графа. Тонкой до обморока, слишком бледной, с жидковатой шевелюрой, юная Алисия была на удивление неухоженной.
В первый день я лежала в испарине на попахивающем белье, от слабости даже думать не хотелось. Голова была тяжёлая, а сил встать не было. Позже я узнала, что злые детки во главе с вредным Нортоном, графским сынком, закрыли Алисию ночью в парке, она не могла вернуться в замок и переночевала под кустом.
Весной ночи были на удивление холодными. Жар и слабость заметила тётушка Сарта, главная кухарка поместья графа Пейтона, но было уже поздно. Позже, когда спрашивала тётушку, поняла, что у Алисии случилось воспаление лёгких, а доктора никто вызывать не собирался.
Пришлось тётушке самой спасать девчонку в меру своих сил и возможностей, принося ей отвары и втирая мази. Тётушка просто не успела, болезнь в момент съела слабую девчушку. Сила, хоть и малая, в тётушке была, но не целительская.
Учитывая, что я оказалась в этом теле, юная Алисия не пережила болезнь. Сила в момент опасности у неё не открылась, хотя часто в опасных ситуациях, в которые попадают дети, она могла проснуться, спасая носителя.
Познакомилась я с тётушкой Сартой в тот же день.
Вечером ко мне в комнатушку пришла дама старше среднего возраста, немного полная, но крепкая, с волосами, убранными в чепец, в сильно старомодном платье и фартуке. Она была похожа на служанку из исторического фильма, но смутила она меня совсем не этим.
Она поставила поднос на комод недалеко от моей узкой кровати и начала мне что-то говорить, явно с заботой что-то рассказывая и спрашивая, но я не понимала ничего. Тогда я показала на себя и назвала имя. Не сразу, но дама поняла, что я хочу донести и представилась. Не с первого раза, но я поняла:
— Тётушка Сарта. Алисия Стосби, Алисия, Лиса — ты. Тётушка Сарта — я. Понимаешь меня?
И так несколько раз. Она показывала на себя и называла что-то, потом на меня, и опять. Из всего я поняла только имена, вслух повторив их несколько раз.
Всё вокруг меня было ново, отчего я впадала в натуральную панику, но по привычке повторяла про себя: успокойся и сначала присмотрись, потом будешь паниковать!
Пока ела, до меня начало доходить, что если я уснула на операционном столе, а проснулась здесь, в теле девочки-подростка, значит, там я уже не проснусь. Что же, успокаивала я себя, плюс был в том, что это тело явно было молодым и теперь у меня может быть всё впереди.
Мне пришлось очень постараться, чтобы освоить язык, узнать тех, кто был важен для меня, познакомиться с поместьем и теми, с кем лучше было вообще не встречаться.
А ещё у меня появилась подружка, горничная Лиза. Её все называли Лизонька за добрый нрав и сердечность. А познакомились мы, вот что удивительно, когда я искала дорогу в ту самую купальню для слуг, в которой мне разрешила помыться тётушка Сарта и даже дала ключик.
Я заблудилась, и быть бы мне наказанной, потому что я зашла явно на хозяйскую территорию, судя по роскошным интерьерам. Но тут меня заприметила совсем юная девушка, которую я мельком видела на кухне.
Обычно тётушка ворчала, если народ приходил трапезничать не по графику. Но иногда слуг задерживали, особенно горничных и лакеев. Мне главная повариха тоже велела не мелькать во время трапез по графику, а приходить по-тихому, во время перерывов.
Лиза тогда окликнула меня шёпотом и позвала за собой, взяв за руку. Ей уже исполнилось четырнадцать, она была приятна глазу, трудолюбива и умна. Поэтому её взяли в горничные, чем она очень гордилась и рассказала мне, пока вела в ту самую купальню.
— И как ты сюда-то вышла, глупая? Ох, тётушка Сарта говорила, что тебе память отшибло напрочь после тяжёлой болезни. Ладно, давай, я тебя быстро отведу и расскажу, что успею. О, так ты же и речь всю забыла, говорят. Ладно, покажу как смогу.
Я тогда поняла только малую часть из того, что она сказала, но жадно слушала, переспрашивая знакомые слова. Я выработала для себя свою стратегию, не раздражала слуг лишний раз, расспрашивая их помаленьку. Тем более, все слова я сразу не могла запомнить. Да и сталкивалась я с разными людьми, пока бегала и помогала с разными поручениями.
Свою помощь я предложила тётушке почти сразу. Во-первых, ближе к кухне быть всегда полезно, а мне, когда я первый раз увидела себя в зеркало в купальне для слуг, стало себя так жалко, что я аж прослезилась, глядя на все те рёбрышки и палочки вместо рук и ног. Во-вторых, знания я могла получить, только общаясь с другими, да и новый мир хотелось узнать быстрее.
Новая знакомая, Лиза, сразу показалась мне очень милой, искренней и честной. Она показала мне, как и чем пользоваться в помывочной, оглядела моё бельишко, найденное мной в той комнате, где я очнулась, оказавшейся моей же комнатой на протяжении последних пять лет.
Она же и наставила:
— Мойся хорошо, тщательно, тётушка Сарта не любит грязнуль. Я приду через час и постучу. Если выйдешь, жди меня у двери, никуда не уходи. Здесь точно никого не будет, кроме слуг, а они все тебя знают. Поняла, дождись меня.
Хорошо, она показывала мне многое на пальцах, так сказать. Да и я уже что-то начала понимать, всё время, пока не спала, разучивая слова.
Думаю, Лиза поначалу присматривалась ко мне, а когда поняла, что с меня будет толк, предложила мне помощь и открыла для меня новый мир.
Глава 3
Удивительно, но это была книга. Это в нашем мире книги постепенно уходили в прошлое, а вот в этом мире они были очень ценными и дорогими.
Через неделю, как я встретила Лизу, перед завтраком она принесла потёртую книжку, похожую на детскую. Странно, но она не была похожа на написанную от руки. Я вспомнила, что в моём мире типографии появились вроде в 15 веке, а в России в 16, так что и здесь они вполне могли быть.
Лиза рукой показала мне открыть книжку, что я и сделала, и даже рот приоткрыла, поняв, что за сокровище я держала в руках. Эта книжка была похожа на азбуку, но как нужна она была мне, не передать словами.