Хозяйка проклятого дома
Шрифт:
На мой недоуменный взгляд человек лишь усмехнулся.
— Он попросил меня «заставить их работать», цитируя дословно. Прежде я никогда не видел ничего подобного. Однако стоит отметить, что по строению часы напоминают обычные и совершают полный оборот вровень в сутки. Кенки нашел их на чердаке особняка, в старом сундуке. Вам бы там тоже побывать не помешало, если хотите узнать о доме больше — ведь именно на чердаке хранятся вещи самой первой владелицы дома.
— А почему их до сих пор не выкинули?
— Поначалу было жаль. Первая пара, вселившаяся в дом, любила красивые вещи. А после того, как стали происходить несчастные случаи, люди решили, что лучше их не трогать, и
Мы немного помолчали, думая каждый о своем. Пока я подбирала вопрос, на выручку пришел адвокат, до сего момента молчаливо стоящий у дверей.
— Простите, что вмешиваюсь в беседу, но не знает ли уважаемый мастер, с кем еще общался Хасу-сан? — после того, как представился, вежливо поинтересовался Югата. Мастер в задумчивости потер подбородок.
— Честно признаюсь, он не часто выбирался в город. Бывало, мог выпить чашку чая в кафе неподалеку, или посидеть у мэра, обсуждая финансовые вопросы. Но чтобы в гости… Не припоминаю такого. Могу только сказать, что Кенки очень интересовался легендой о доме, и собирал все, с ней связанное. Наверняка где-то сохранились его подробные записи.
— Значит, будем искать, — я бодро улыбнулась и поднялась с табуретки. — Благодарю за интересные сведения. Мы, пожалуй, пойдем.
Я подождала, пока адвокат поднимет многочисленные сумки и развернулась к выходу.
— Один вопрос, юная леди. Почему Вы зашли ко мне? — вопрос мастера достиг меня уже в дверях. Я оглянулась.
— Мне хотелось починить часы. Но теперь это без надобности.
Тихо хлопнула входная дверь — пришли новые посетители. Мимо меня проплыла дородная дама, держащая в пухлой руке нечто золотистое и блестящее, а левой прижимая к себе робкую худенькую девочку. Быстро попрощавшись с мастером, я вышла на улицу.
Длинная серебряная цепочка приятно холодила кожу. Я сжала в кулаке подарок, оставленный дедом. Возможно, именно он поможет мне сделать первый шаг к решению загадки.
— Асаяке-сама… — позвал меня прислонившийся к стене Югата, когда я стала лихорадочно высматривать его в округе — задумалась, и потеряла спутника из вида, — Кажется, я знаю, куда нам стоить сходить.
И он кивком указал на старинное здание напротив, с красивой, хоть и немного покосившейся вывеской: «Городская библиотека».
Шагать между пыльных полок со старыми книгами, боком протискиваясь в узкие проходы, задевать стопки газет, вдыхать запах старой бумаги — мало кто будет испытывать при этом счастье. Но Югата был исключением — он бодро шел вперед, и я, растерявшаяся в незнакомой обстановке, неуверенно ухватилась за его рукав. Впрочем, он всегда был особенным — я видела, с какой трепетностью парень относился к книгам. Библиотека была для него вторым домом, и в отличие от меня, привыкшей к технике во всех ее проявлениях, адвокат чувствовал себя в хранилище как рыба в воде. Да что говорить — если бы не его убедительная просьба, нас бы сюда даже не пустили.
После того, как выдали формуляр деда (прошло более получаса препирательств с заведующим), мы внимательно изучили список читаемой им литературы. В основном, деда интересовали история города и события, связанные с особняком — причем, судя по количеству просмотренных им заметок, ни одна, даже самая маленькая и глупая статья не осталась без внимания. До вечера было еще далеко, и нам предстояло если не изучить, то хотя бы мельком просмотреть заметки, чтобы знать, с чего начинать.
Югата остановился, и, выглянув из-за его плеча, я поняла, что мы пришли. Это была крохотная полутемная комната, казавшаяся еще меньше из-за нагромождения в ней книг: они располагались на полках, столе, и местами, даже стопками на полу. Покрытый трещинами стол с настольной лампой, старый, как и само здание, наверное, занимал половину помещения. В углу стояла трехногая табуретка, с покоящимися на ней журналами военных лет. Стул рядом со столом был отодвинут — видимо, в хранилище недавно работали.
— До конца рабочего дня четыре часа. В течение этого времени хранилище полностью в Вашем распоряжении, Ёджи-сан. Надеюсь, вы будете обращаться с книгами бережно, — сказала сопровождающая нас библиотекарша, дама средних лет, с некоторым подобострастием смотревшая на Югату. Меня она просто не замечала, что было довольно необычно. Видимо, адвокат воспользовался своими методами, не вмешивая в дело влияние семьи Хасу.
— Обещаю, что не причиню им вреда, — с присущей ему серьезностью ответил адвокат, и слегка успокоенная твердым заявлением заведующая покинула помещение, оставив нас наедине с книгами. Боже мой, как же их было много!
Я выпустила рукав Югаты, только сейчас опомнившись и устыдившись своей слабости, и присела на краешек стула. С чего бы начать? Длинный список, отсканированный с формуляра, был у Югаты, но я и так прекрасно помнила большинство названий. К сожалению, статьи были разных лет, некоторые — чуть ли не столетней давности, которые и прочитать-то можно было с трудом.
— Не волнуйтесь, потихоньку разберемся, — заметив мои переживания, ободрил Югата, и принялся развязывать первую стопку газет. Я присела на корточки рядом, подметая юбкой пол. — Если что, сможем прийти завтра. Думаю, заведующая не будет против, — добавил он вполголоса, борясь с маленьким неподдающимся узелком.
Понаблюдав эту картину минут пять, я со вздохом отвела руки парня в сторону, и принялась развязывать сама. Получалось не намного лучше, но все-таки вскоре узелок удалось ослабить.
— Так что ты ей пообещал, — поинтересовалась я, чувствуя себя пряхой-неудачницей — такое ощущение, что веревка обладала волшебной способностью самозапутываться, — что нас пустили в спецхран?
— Пару книг из домашней коллекции, — честно признался Югата, и, посмотрев на меня, тепло улыбнулся. — Асаяке-сама, я ведь люблю книги. Можно сказать, коллекционирование редких книг — мое хобби. И я прекрасно знал, что ни один библиотекарь не устоит перед возможностью пополнить свои полки некой диковинкой.
— Спасибо, что помогаешь, — тихо поблагодарила я, и с удивлением заметила, что Югата покраснел. Еле заметно, но все же…
Или просто свет падает не под тем углом?
В тот момент узел поддался, не дав мне продолжить размышления, и мы с облегчением углубились в изучение литературы. Самые старые, трудночитаемые статьи я без зазрения совести сваливала на Югату, а сама просматривала небольшие очерки и новостные ленты. Неожиданно, мое внимание привлекла подпись, оставленная на краю одной из заметок. Это явно был почерк деда: «Три километра после Лесной, пятая в третьем ряду». Я внимательнее вчиталась в материал. К ужасу моему, им оказался некролог: «В ночь с седьмого на восьмого ноября, в возрасте двадцати шести лет, скончалась горячо любимая и уважаемая Шию-сенсей. Администрация города выражает искренние соболезнования родственникам и друзьям. Уроки Шию-сенсей навсегда останутся в наших сердцах!». Далее шли организационные вопросы касательно похорон, которые я пропустила. Заметка деда наводила на размышление. Я посмотрела дату — газете было более пятидесяти лет, а значит, дед не был знаком с этой женщиной. Что же подвигло его обратить внимание именно на ее смерть?