Шрифт:
Лидия Вакуловская
Хозяйка Птичьей скалы
Встреча с героем
Вера Овтовна вела четвертый класс и одновременно была старшей пионервожатой.
— Ребята, сегодня к нам в гости придет известный геолог Сергей Яковлевич Губарев. Он летит дальше на север, но задержался, потому что хочет побывать в нашей школе. Когда-то Сергей Яковлевич возглавлял первую экспедицию геологов в нашей тундре. Так что давайте хорошенько подготовимся к встрече.
Известие о приезде знаменитого геолога молниеносно облетело школу-интернат. В комнатах мальчиков и девочек началась та торопливая суета, которая обычно предшествует неожиданным и радостным событиям. Не только сами ребята, но и мебель — все пришло в движение. Столы, стулья, кровати передвигались, выносились, расставлялись по-новому. Дежурные заново протирали окна, выискивали по углам паутину.
Возле электрического утюга не уменьшалась толчея. Под утюгом парились смоченные водой красные галстуки, разноцветные ленты, белые рубашки, кофточки.
В половине восьмого, то есть ровно за полчаса до встречи, вся дружина собралась в пионерской комнате. Стол, за которым должен был сидеть знаменитый геолог, был застлан кумачовой скатертью и заставлен комнатными цветами. Такие же цветы, собранные из всех классов и комнат, стояли на подоконниках и просто на полу. Большая пионерская комната, освещенная по случаю такого торжества стосвечовыми лампочками, напоминала пышную оранжерею.
Знаменитый геолог уже пришел и сидел в учительской. Вероятно, он был человеком пунктуальным, поэтому дожидался точно назначенного времени. Самые нетерпеливые пробирались на цыпочках к учительской и, быстро заглянув в дверь, стремглав неслись в пионерскую комнату сообщить очередные известия. Последним «из разведки» вернулся шестиклассник Толик Нноко. Тяжело переводя дыхание, он торопливо рассказывал:
— Все сидит возле нашей Веры Овтовны и разговаривает с ней. Он здорово похож на нашего Луку Лукича, только Лука Лукич совсем седой. У него три ордена и Золотая звезда. Значит, Герой Советского Союза.
— Совсем не обязательно, — сказала Надя Эттынэ из пятого «А». — Может, он совсем Герой Труда.
— Сказала! — хмыкнул Толик Нноко. — Геолог — и труда! Он за храбрость получил, ясно?
— Вот и необязательно! — не сдавалась Надя Эттынэ. — Вот возьму и спрошу у него, тогда узнаешь!
Кто-то шикнул на Надю, кто-то дернул за рукав Толика. Дверь открылась. Все девяносто пять пионеров разом встали.
Знаменитый геолог был высокий, широкоплечий, одет в синий костюм и мохнатые летчицкие унты. Лицо у него было смуглое, между бровей лежала глубокая морщина, а темные волосы белели у висков. На синем пиджаке геолога горели три ордена и Золотая звезда.
Он поздоровался и вдруг удивленно обвел глазами комнату, словно увидел какое-то чудо. Потом все так же удивленно посмотрел на цветы на столе, на ребят, снова — на цветы.
— Ай-я-яй! — наконец сказал он. — Какая красота! Неужели сами ребята вырастили?
— Сами, Сергей Яковлевич, — ответила Вера Овтовна. — Это наши юннаты стараются.
— Постойте, постойте, — сказал геолог и подошел к разлапистому фикусу, верхушка которого чуть ли не касалась потолка. — Не тот ли это черенок, Вера Овтовна?
— Именно тот самый, — улыбнулась Вера Овтовна и сказала уже ребятам: — Когда в нашем поселке открылась школа, Сергей Яковлевич прислал из Москвы в подарок малышам деревянный ящичек с отростком фикуса. И вот каким он стал.
— Молодцы, ребята, ну, молодцы! — Продолжал восхищаться геолог. — За Полярным кругом такую красоту развели!
Вопреки ожиданию ребят, знаменитый геолог не уселся за стол под кумачовой скатертью, а взял стул и поставил его поближе к ребятам. И только он поставил стул, как Надя Эттынэ подхватилась с места.
— Уважаемый, Сергей Яковлевич, — начала она так быстро, словно боялась, что ее перебьют. — Вот мы спорили и не знаем, и я очень хочу спросить: или вы Герой Советского Союза или Герой Труда?
— Герой Труда, — ответил знаменитый геолог, пряча в уголках губ улыбку.
— Все равно, — решительно сказала Надя и затарахтела: — Тогда вот мы все, все просим вас рассказать что-нибудь такое… ну, очень героическое, то, что с вами было. Потому что мы первый раз в жизни видим живого героя. Вот! — выпалила она и села.
— Но я, ребята, ничего такого героического не сделал, — снова улыбнулся знаменитый геолог и развел руками. — Просто не знаю, как тут быть…
Вероятно, он и в самом деле не знал, как быть, потому что сразу же задумался. А возможно, старался вспомнить что-нибудь из того самого героического, о котором ребята непременно хотели услышать. Во всяком случае, знаменитый геолог целую минуту молчал. Потом поднялся со стула, хитровато прищурился, хитровато посмотрел на Веру Овтовну и весело сказал:
— Что ж, если вы говорите, что не видели живого героя, я, пожалуй, расскажу вам один случай.
Он прошелся до дверей, вернулся к своему стулу, сел и начал рассказывать:
— Было это, ребятки, больше двадцати пяти лет назад, а точнее, в тысяча девятьсот сорок третьем году. На Западе нашей страны шла тогда трудная война с фашистами. А здесь, на Севере, тоже шла война, только люди здесь вели бой с природой. Ну, а почему бой, вы, наверно, догадываетесь. Тундра прятала в себе много ценного металла, металл позарез нужен был стране, но найти его и взять было совсем непросто. Сперва, конечно, нужно было найти, а ищут, как вы знаете, геологи. Но геологов в то время было мало, многие ушли на фронт, со снаряжением тоже было плохо: ни теплых палаток, ни раций, ни вертолетов. Словом, не то, что теперь.
Теперь с вертолетами, вездеходами и хорошими картами работать в тундре куда легче и интереснее. И все-таки даже в тех трудных условиях геологи сделали очень много: открыли и алмазы, и золото, и олово, и вольфрам…
Внезапно знаменитый геолог умолк, как-то виновато улыбнулся и спросил:
— Я не длинно рассказываю, ребятки? Может, вам неинтересно?
— Интересно!.. — хором ответили ему со всех сторон.
Он немножко помолчал и снова заговорил:
— Так вот, тогда и работала в тундре одна небольшая геологическая партия, всего шесть человек. Возглавлял ее молодой геолог-москвич. Он успел чуть-чуть повоевать, но после ранения его отозвали из армии и послали на Север. Был уже сентябрь, начались морозы, и геологи, закончив работу, возвращались на базу. Переход оказался нелегкий. На пути часто попадались мелкие речушки, их приходилось переходить по пояс в ледяной воде, кроша тонкий лед, а обсушиться было негде: промерзший тальник плохо, горел, и костры не столько давали тепла, сколько дыма. А до базы было еще далеко — дней десять ходу. И вдруг в один из таких дней путь геологам преградили сопки, длинная гряда старых-престарых сопок. И геологи удивились, потому что на рабочих картах эти сопки не значились. А раз не значились, подумали они, то здесь никто и не бывал, никто их не исследовал. А если не исследовал, то не задержаться ли им здесь, чтоб хотя бы бегло осмотреть сопки?..