Хозяйка старой усадьбы
Шрифт:
Снова этот Степан. Я уже пожалела, что пустила на самотёк его бегство вместе со всем нажитым нечестным трудом добром. Но тогда мне реально было не до него, я в тот момент даже не до конца понимала, как устроен этот мир!
А ведь в городе минимум четверо знают моё настоящее имя и титул. Ведь я подписывала договор с ювелиром, хозяйкой дамской лавки и Агнешкой. В договоре фигурирует и моё имя, и фамилия.
И если госпожа Нинель или хозяйка аптеки не сразу поймут кто я такая, то для ювелира это не составит никакого труда.
Ещё кто я такая знает арасийка Моналия, но ей, как ни странно, я доверяла даже больше, чем той же госпоже Нинель. Было в этой иностранке что-то такое, что я была уверена - она не предаст!
А открытие чайной точно привлечёт к себе внимание, ведь по договору я лишь арендую у Агнешки помещение, назначив её управляющей. Она получает фиксированную зарплату, а также процент с продаж и плату за аренду помещения. При первой же проверке Агнешка предъявит наш договор, и моё инкогнито будет раскрыто.
Даже если этого не случится, через месяц мне нужно будет платить в городской ратуше первый налог с нашего предприятия, и тогда точно станет известно кто настоящая хозяйка чайного бизнеса.
Месяц! У меня есть максимум месяц, чтоб привести дела в порядок. Если за это время папенька не придёт в себя, мне или назначат опекуна, или выдадут замуж. Хрен редки не слаще, тем более опекуном, скорее всего, назначат жениха.
За этот месяц я по возможности собирала информацию о нашем ближайшем соседе, бароне Мерзякине. По рассказам этот молодящийся старик был настоящим тираном. Своей тростью он мог забить до смерти любого слугу, не разбирая, женщина это или ребёнок. Провинившихся в его поместье принято привязывать к позорному посту, избивая плетьми, и оставляя там без еды и воды, причём в любую погоду. Стоит ли говорить, что выживали единицы.
Ещё одной забавой у Августина Мерзякина были скачки на лошадях. Особенно он любил направлять своего коня в толпу людей, топча их копытами.
В виду его садистских наклонностей население поместья быстро сокращалось, и он, не задумываясь, покупал следующую деревню или жену, которые у него тоже долго не жили.
Стоит ли говорить, что попадать в зависимость к этому человеку мне очень не хотелось. А ведь совсем скоро он поймёт, что его обвели вокруг пальца, и не думаю, что он будет рад этому открытию.
Всё это проносилось у меня в голове, пока я сидела у костра в ожидании ужина. Маруся, вместе с Касьяном, варили кашу. Возницы в это время подтаскивали охапки травы поближе к лошадям, которых распрягли, но стреноживать и отпускать пастись на незнакомый луг опасались.
Михайло сосредоточенно всматривался в сторону темнеющего неподалёку леса, словно его тоже что-то беспокоило.
В конце концов поужинав, все отправились спать. Мы с Марусей в карету, мужчины расположились вокруг костра.
Задёргивая шторку, заметила одинокую фигуру Михайло. Он всё так же сидел у костра, и спать, похоже, не собирался, охраняя нас и наше добро.
Вот только видимо усталость взяла своё, и к утру его внимание ослабло, или он вовсе задремал, что не мудрено после целого дня на ногах, а позже в седле.
Я проснулась от тревожного ржания лошадей. Обеспокоенно отогнула шторку на окне, и замерла. В утренних сумерках было отчётливо видно, что на поляне творится что-то не то. Шла какая-то возня, слышались удары и мужская ругань, причём голоса были совершенно незнакомые.
Маруся вскочила со своей лавки, я сжала её руку, призывая к молчанию. Шёпотом велела ей забраться в ящик под лавкой, сидеть там тихо, как мышка, пока не позову.
Снова выглянула в оконце. Становилось светлее, и теперь было отчётливо видно, что на поляне идёт самая настоящая драка. Дрались Михайло и Касьян против троих, смутно знакомых мужиков. Да это же те самые разбойники из леса!
Что же делать! Они вон какие здоровенные.
В драку попытался вступить возница, но его так стукнули, что он отлетел к телегам, и там затих. Остальных не было видно, надеюсь, они живы.
Теперь трое здоровенных разбойников теснили Михайло и Касьяна ближе к лесу, а ещё двое незнакомых мужиков попытались поймать одну из наших лошадей, но та встала на дыбы, не даваясь им в руки. Тогда они не долго думая, начали стаскивать с наших телег мешки, оттаскивая их куда-то в сторону.
Я тихонько приоткрыла дверцу кареты, молясь, чтоб она не скрипнула, и сразу же скользнула вниз, за колёса. Теперь мне стало видно, что незнакомые мужики грузят наши мешки на своих лошадей, перекидывая их прямо поперёк седла.
Воры! Да мы столько труда вложили, чтобы купить этот провиант!
Сама не заметила, как рассердилась. Трава, за которую я уцепилась руками, вдруг с морозным хрустом рассыпалась у меня под пальцами. Уже не таясь, я встала во весь рост. От меня во все стороны расползались морозные щупальца. Они извивались, словно пытались нащупать свою жертву. Попадающиеся на их пути трава, цветы, насекомые мгновенно покрывались льдом и инеем. С моих пальцев срывались снежинки, которые окутывали меня роем потревоженных ос. Ос, готовых жалить!
– Маг! У них маг!
Завопил один из мужиков, когда одно из морозных щупалец чуть не поймало его за ногу, бросив мешок, он сломя голову помчался к своим лошадям. На его крики обернулись и те трое, что до сих пор сражались с Михайло и Касьяном.
Теперь я уже шла в их сторону, снежинки вокруг меня собирались в снежный вихрь, сама не понимаю, как я послала его в самого крупного и страшного разбойника. Тот завопил и замахал руками, словно на него действительно напал рой ос.
И разбойники побежали. Они вскочили на своих лошадей и поскакали. Но не в сторону леса, нет, они поскакали в сторону города, и это показалось мне очень странным.