Хозяйка Священной Колыбели
Шрифт:
Позже, когда обряд прошли остальные пары, разноцветного стекла в куполе стало гораздо больше. И я была уверена – чем больше будет проходить брачных обрядов по любви, а не по расчету, тем больше изменений произойдет со зданием храма.
Чудеса? Невероятные! И нет, я пока к ним все-таки не привыкла.
День пролетел будто в одно мгновение. Гуляния в Адузовцах, пение, раздача подарков жителям деревеньки… Кутерьма, от которой я, если честно, подвыдохлась. Но это была приятная усталость! И пусть я чуть перенапряглась, когда возвращала
Сложно не поддаться очарованию момента, когда вокруг только счастливые лица, когда ребятня шумит, толкается, пляшет и греется у пламени. Когда Аррияш кружит свою жену, громко поет песни, и даже тот факт, что со слухом у него беда бедовая, не портит этот момент.
Его зычное пение подхватили другие голоса, и их хор зазвучал чудесной песней. В какой-то момент даже волк подхватил ее и завыл, заставив шумную компанию замереть, а затем разразиться смехом.
– Ты смотри-ка, как старается! – Амадео подошел неожиданно.
– Хотите присоединиться?
– Пожалуй, откажусь. Настолько прекрасно у меня точно не выйдет. Да и одного волка хватит…
Я улыбнулась и перевела взгляд на Люси. Все же мы с ней долгое время нормально не виделись. Как жрецы девчонку на поруки забрали, так, считай, и «пропал» человек. Я с удовольствием за ней наблюдала сегодня. Исчезла паника из глаз, ушла дерганность. Люси наконец смогла расслабиться. Несмотря на свой такой странный дар она, казалось бы, то ли смирились с ним, то ли приняла и даже научилась отделять реальность от вымысла. И это было прекрасно.
Из всей толпы веселящегося народа самым грустным явно был Ксандер, которому совершенно точно хотелось отвести одну девицу под венец, но та пока на это согласие не давала. Впрочем, я была уверена, что и полгода не пройдет, как мы еще одну свадьбу сыграем. Крепость из предубеждений Люси падет. Сложно, конечно, уйти от вбитых с детства условностей по поводу социальной иерархии. Однако сейчас перед ее взором появились другие примеры. Они непременно перевесят. К тому же я чувствовала, что и дар ей в этом поможет. Тем более что чувства у Люси и Ксандера были взаимны.
– Я впервые на таком празднике, – Амадео и не думал от меня отходить. – Вы знаете, что подарили людям счастье?
– Счастье – это получить лишний мешок провизии? – поддела его, хотя кому, как не мне, знать о том, что такой мешок действительно способен и осчастливить, и спасти жизнь.
Но мои люди не голодали. Запасы мы сделали хорошие, и никто не будет на последнем издыхании, когда закончится зима.
– И это тоже, – не стал спорить аргерцог. – Но я говорил о другом. Ваше внимание, забота и то, как вы общаетесь со своими людьми, заставляет их чувствовать себя счастливыми.
– Самое главное, что они чувствуют – это безопасность, Ваша светлость. И то, что у них и у их детей есть будущее. Это обязанность всех титулованных особ – следить за тем, чтобы их подчиненные не знали ни в чем нужды. В противном случае плохо жить будет
– Не сказал бы, что ваш муж плохо живет.
– Это вопрос времени, Ваша светлость. Ресурсы земель не бесконечны, а уж когда их некому обрабатывать, и некому за ними следить… Знаете, регалии не накормят. Пока не научишься ценить чужой труд, за тобой и силы не будет.
– Интересная точка зрения.
– Чем же? – усмехнулась, прекрасно понимая, куда мужчина клонит. – То, что я рождена герцогиней, не означает, что мне должны подчиняться и, собственно, кормить только за высокий статус. А что делать, если земель нет, а из ценного имущества только древняя кровь и дар в латентном состоянии? И за спиной нет сильного мужчины, который защитит сироту? За сколько там мой дядюшка меня продал?
– Ваша светлость… Зачем же вы так?..
– Чего же вы смутились, аргерцог? Я нужна была короне как монетка, которую в свое время собирались с выгодой обменять. Меня и обменяли. Но до достижения брачного возраста мой статус и моя кровь не были мне помощниками. Я наравне с простым людом постигала науку труда. Оттого мои люди ко мне с уважением, что я не страшусь и в поле для посева выйти, и урожай наравне со всеми собрать.
– И тому же учите своих воспитанников…
– Верно. Лишних знаний не бывает. Особенного для того, кто стоит во главе угла. Для лучшего управления своим хозяйством хозяин должен изнутри знать, как устроено то или иное дело, побывать на месте каждой доски и гвоздика.
– Разве для того, чтобы понимать, как работает кузня, необходимо лично меха раздувать?
– И даже лично выковать пару гвоздей! Только ощутив на своей шкуре всю сложность работы, можно правильно выстроить рабочий процесс, не оплошать ни с рабочим местом – ведь ветхая лачуга для кузни не сгодится, ни с инструментами и материалами. Согласитесь, когда хозяин лично знает, сколько железа идет на десяток гвоздей, с объемами и поставками его обмануть не получится.
Аргерцог задумался, я же не торопила его.
– Но главная цель не в этом, Ваша светлость. Я прививаю своим воспитанникам уважение к чужому труду. Когда сам веху в поле отпашешь, кичиться своим происхождением расхочется. А вот терпению и упорству, помимо уважения, точно научишься.
– Одной вехи для того, чтобы научиться уважать чужой труд, маловато будет.
– Несомненно, но у нас впереди еще много времени для того, чтобы воспитать прекрасных людей из моих сирот. Весна скоро, а там и посевная…
Я рассмеялась, глядя на то, как волк Виктран отплясывает с младшей ребятней. Может, человеческой памяти в нем и с гулькин нос, но даже в облике волка морф совсем не злой. Вон, с каким удовольствием детям представление показывает. И на задних лапах прыгает, и кольцом вьется, и пофыркивает от снега…
– Потрудиться много где и много над чем придется. Мои дети труда не боятся, точно так же, как его не боюсь я.
– А не пора ли нам, Хозяйка, за праздничный стол садиться?
Тирхан, внезапно появившийся рядом со мной, как черт из табакерки выпрыгнул и заставил вздрогнуть от испуга.