Хозяйка Священной Колыбели
Шрифт:
Эта мысль меня рассмешила. Забавно, а ведь я до сих пор так и не спросила, сколько этому мальчику лет.
– Анастейзи, я готов вас слушать. Расскажите все, что помните. Особенно о том, что, на ваш взгляд, кажется важным или странным.
– Хорошо, но только при условии, что вы потом объясните мне и свою реакцию, и то, почему так сильно волнуетесь.
– Обещаю.
К концу своего повествования я охрипла. Амадео не просто слушал, он буквально вытаскивал из меня все подробности, задавая уточняющие вопросы. Был настолько дотошным и въедливым,
– Что ж… я ошибся, – спустя минут десять тишины изрек Амадео каким-то обреченным тоном. – Я был не прав.
– В чем?
– Виктран обрел свою пару.
– Так это же прекра… – и осеклась. Хоть я и устала, но не настолько, чтобы тупить. – Вы хотите сказать, что его пара – я?
– Не хочу, но скажу. Да, он выбрал вас. И Священная Пара его выбор одобрила.
На этих словах Амадео нахмурился.
– Послушайте. Возможно, ваши предположения преждевременны. Вы сами знаете, как влияет на человека радрак, а ваш сын носил его долго. Уверена, что вы ошибаетесь, потому что тогда меня выбрал не человек, а животная сущность. Вероятно, это не то, что должно быть.
– Анастейзи, то, что Виктран в источнике обрел человеческий вид – это и есть благословление Священной Пары. Потому что будь все иначе, он, неся на себе радрак, на это не был бы способен! И совершенно неважно, что вы не видели его лица. Более того, источник не принял бы вас троих одновременно и не наделил бы магической энергией. Но он принял вас именно троих! Вероятно, тогда и связав Илиаса с Виктраном. Вот отчего ваш сын так к нему тянется! Это практически первый этап обряда!
Амадео больше не держал лицо. Он был в отчаянии и даже не пытался скрыть панику.
– Но есть кое-что еще, гораздо существеннее. Наш род особенный, вы совершенно правы. И мы действительно обретаем не одно направление дара метаморфизма. Но с определенным условием. Второе направление дара становится доступным только тогда, когда мы встречаем родственную душу – свою пару. Вы сказали, что он стал рыбой. До сейвехи я был уверен, что мой сын может использовать дар метаморфизма только в отношении птиц и животных.
– Тогда зачем вы позволили ему заключить помолвку? Зная, что ему необходимо найти родственную душу? Зная, что для вашего рода это очень важно?
– Важно. Но необязательно. И каждый для себя решает сам, как ему поступить. Бывали случаи, когда родственную душу за всю жизнь найти не удавалось. Мне повезло, моему отцу – нет, моему деду – тоже. Понимаете?
– Понимаю, что род все равно продолжать необходимо вне зависимости от того, будет ли жена любимой или просто подходящей женщиной.
Я устало потерла виски.
– Может, его превращение в рыбу было исключением из правил? Честно, я не могу вспомнить, чтобы он еще раз превращался в кого-то с жабрами…
– И ухаживать не пытался?
– Вы шутите?
И тут-то я вспомнила!
– По взгляду вашему вижу – что-то было… – словно пес, почуявший след, насторожился Амадео.
– Сказка была. О дереве Жакрад. Виктран, будучи в теле ворона, преподнес мне цветущую веточку с этого дерева, а Тирхан рассказал о легенде.
– И вы согласились?
– На что? – сначала я не поняла, но в итоге вспомнила про значение цветов, а не только о его плодах с чудесными свойствами. – Дала ли разрешение ухаживать за собой? Нет, конечно!
– Я жалею о том, что в сезон вашего дебюта моего сына не было в столице. Если бы он встретил вас раньше Радана, ваша жизнь сложилась бы совершенно иначе…
– Амадео, – я произнесла его имя твердо и строго. – Тот факт, что он, возможно, обрел в моем лице родственную душу, не говорит о том, что я стану его женщиной. Я замужем. Более того, мне не нужен ни муж, ни любовник. Меня совершенно устраивает и мое герцогство, и мой сын. Свой род я уже продолжила. У вас нет на меня прав. Не стоит думать, что вы их обрели, раз Священная Пара одобрила выбор Виктрана.
Мужчина снова побледнел, но я все равно продолжила так же жестко.
– Я тоже себя люблю и считаю, что я – хорошая мать, замечательный опекун своим воспитанникам, красивая женщина не с соломой в голове. К тому же щедро одаренная магией и даже с божественным приданым. Однако это не значит, что если бы одобрения на ухаживание попросил какой-нибудь другой род и другой мужчина, Священная Пара не дала бы его. Просто я – шикарный вариант. Понимаете, к чему я клоню?
И надо же было в этот момент мне озариться радужным светом! Боги явно веселились и надо мной, и над Амадео, больно щелкнув того по носу.
Потому что они словно подтвердили мои последние слова. Что вот да, появись кто еще достойный – и тоже бы одобрение от них получил.
– И если вы забыли, то напомню, что расторжение брака невозможно.
Я наблюдала за тем, как мужчина менялся на глазах. Каюсь, была мысль попросить духа притащить Тирхана, я действительно волновалась за сердце собеседника. Такие вести получить, да еще с таким жестким отпором – никаких нервов не хватит. Но аргерцог и в этот раз удивил меня. Больше не было бледности. Мужчина подобрался и холодно, даже как-то оценивающе смотрел на меня, будто принимал какое-то решение. А затем твердо и безапелляционно произнес:
– Вдове расторжение ни к чему.
Моя кривая улыбка заставила аргерцога напрячься. Я смотрела на этого мужчину, а внутри меня закипал гнев. И нет, не оттого, что я не могла понять его мотивов и желаний.
Как раз оттого, что я отлично все понимала.
– Вдове, значит…
Я посмотрела на мирно спящего и, чего уж врать, совершенно счастливого ребенка, который наконец получил то, что хотел, и попыталась успокоиться. Взглянула на волка, который тоже мирно спал…
Как смеет Амадео решать?!