Хозяйка таверны в квартале воров
Шрифт:
Правда, выпендриваться не приходилось. Тень уже миновала телеги и свернула за соседнее здание. Я рванула дальше по улице, двигаясь параллельно. Получается, вор не особо выиграл по времени, мы идем почти вровень, нас разделяет только ширина зданий. Хе-х, хорошо у бедняков обувь удобная, растоптанная, поэтому и бежалось легко, тем более по ровной земле. Я не старалась догнать паршивца, наблюдала, куда он свернет. Из… э-м, ну… помещения склада, улицы этой с амбарами никуда не деться, все заперто. Дождемся удобного момента и схватим его – вот и все.
И момент настал. Получилось даже лучше, чем я могла бы предположить. Воришка промчался вперед мимо еще трех амбаров, а потом возьми
– А я тебя недооценила, – я прицокнула языком, осмотрев паренька сверху донизу, – успел награбленное сбросить, умно! – И хохотнула. Почему-то злиться не получилось. Азарт погони затмил негативные эмоции.
Итак, это был мальчик, пацан. Чуть младше Чейзи, но гораздо… даже не знаю… Жизнь его потрепала, короче говоря, значительно существенней. Мальчишке пришлось выживать в еще более бедственном положении, чем моему брату. Одежда порвана и не заштопана, половины штанины нет в наличии, рубашка давно не застегивается, ибо не на что, сам воришка чумазый и лохматый. Но глазенки умные, ух! Мартын, как говорится, отдыхает. Блинский, его даже за шкирку не взять, ибо не за что – такой худющий!
Во мне проснулся материнский инстинкт. Не знаю, как иначе объяснить, что вместо трепки я со словами «знатно же тебе от жизни досталось», парнишку приобняла и попыталась разобраться с его торчащей во все стороны шевелюрой. Тщетно, но мыло поможет. А вот мордаху можно и платочком пока протереть.
Мальчик смотрел на то, что я делаю, большими глазами, задержав дыхание. Он ждал чего угодно, но только не заботы. Он даже не дернулся бежать, когда я перестала крепко держать его за локоть.
Пока суть да дело, нас догнал раскрасневшийся и запыхавшийся господин Робран.
– Ах ты ж… мелкий… засранец… – пытался он отчитывать мальчонку.
– Так вы знакомы? – я вскинула брови и успела вцепиться в плечо тут же попытавшегося исчезнуть воришки.
– Я… ох… – начал объяснить Робран, но махнул рукой и оперся о стену амбара. Отдышался, встал, поправил одежду, после чего уже нормально заговорил: – Приютил паршивца, смилостивился. С корабля сняли, матросы его подобрали после кораблекрушения. Пожалел я об этом решении в первый же день, когда взял его к себе. Сбежал прямо из-под носа, да еще, оказалось, обокрал всех матросов, и даже капитана. По чуть-чуть, но каждого.
– А те и не заметили? – охнула я и взглянула на мальчишку пристальней. Ручки маленькие, относительно чистые, кстати. Пальцы тонкие, длинные, даже сейчас видно, что пианино им было бы в самый раз. Талантливый, значит, карманник, хм…
– Представляешь? Вечером, когда пошли в бар, обнаружили пропажу. Он монеты чем-то подменил, следы замел, – хохотнул Робран. Чем-то ребенок его зацепил, не просто так за него поручился мужчина. Или и правда добряк…
В общем, искали потом всей командой мелкого пакостника. Нашли, да толку… Он вместе с какими-то товарами пробрался сюда на склад и окопался. Да так основательно, что его никак не получалось зажать в углу, все ускользал от рук матросов. Видать, изучил местность к тому времени, как пришли по его душу.
Спросите, почему не вызвали законников, тех же стражей? Простите, а куда? В квартал воров? На склад? Так хозяин сам выбрал это помещение, вот сам пусть безопасность и обеспечивает. Местные копы, короче говоря, стараются не вмешиваться во внутренние дела бедняков. Это
Но вернемся от беззакония общего к преступлению конкретному.
Стыренное у матросов в итоге нашли прямо посреди дороги. Малец решил откупиться, разумно рассудив, что теперь-то от него отвянут. Так и случилось. Уставшие матросы плюнули на месть, коль поймать все равно не получается, а деньги вернули. Робран рассудил похоже: выгнать мальца со склада он не может, а наружу его не выпустит магический замок.
– И я решил, пусть живет, – поделился хозяин склада. – Даже еду приношу. Так на твою таверну и набрел – шел вечером короткой дорогой сквозь квартал домой, в порт.
Итак, благодаря мелкому пакостнику у меня есть соль и скоро будет сода. Да и вообще – такой крутой клиент, с собственными складами и бизнесом по продажам, который я хочу использовать для распространения мыла. Надо только все обдумать сначала, тут осторожность все же не повредит. Может, и к лучшему, что воришка прервал наш разговор…
Что ж, отблагодарю его, пожалуй, «с барского плеча». Сотрудничество может быть выгодно нам обоим. Я попросила господина Робрана продолжить разбираться с солью, чтобы поговорить с пацаном по душам. Мужчина согласился и сказал, что пока мне точно хватит мешка, а если его дочка потом, когда он придет домой и уточнит у нее детали, скажет, что этого мало на треть кабана, он завтра добавит.
Парнишка посмотрел вслед уходящему мужчине, потом перевел на меня пытливый взгляд, но за все это время так и не произнес ни звука. Даже не кричал, когда я его сшибла. Или так неаккуратно получилось, что вышибла у него весь воздух из легких? Хе-х.
Я опустилась рядом с ним на колени, чтобы наши глаза были на одном уровне, и заговорила:
– Предлагаю тебе сделку.
Его брови поползли вверх. Я осторожно разжала руку, удерживающую мальца от бегства, и довольно хмыкнула – он не рванул прочь, значит заинтересован.
– У тебя настоящий талант. Я восхищена твоим мастерством карманника. Что скажешь насчет того, чтобы применить его во благо?
Парнишка недоверчиво сузил глаза и смешно сморщил нос.
– Так не бывает, – выдал он, и я, наконец, услышала его голос. Тихий, но уверенный. Смягчает звонкие, у него получилось близкое к «тах не пыфает«. Забавный акцент, а на лицо вполне обычный местный, хотя кто его знает, что там кроется под слоями грязи.
– Если я предлагаю, значит бывает. Понимаешь… Моя таверна – у меня, кстати, своя таверна, прикинь? – стоит в центре квартала воров. Но я стараюсь жить честно, поэтому сейчас на грани разорения, – я грустно вздохнула. – Но это я такая, а клиенты мои… Ну, ты понял… бесчестные господа. Я по доброте душевной наливаю многим в долг, знаю, как тяжело живется друзьям по несчастью. Но эти гады уже на шею сели! Ты понимаешь? – я всплеснула руками в негодовании, отчего плюхнулась на попу прямо на землю. Но меня это не смутило, я продолжила вещать в запале, пока мелкий внимательно слушает. Мне еще золото вернуть надо бы, между прочим. Не рыскаться же по задворкам амбаров самой? – Даже когда обзаводятся деньгами, не расплачиваются, вешают лапшу мне на уши, что мол, никак нету ни копейки, как только, так сразу, а пока налей-ка еще, добрая наша душенька Лорин. Тьфу! Уже и не знаю, как иначе с ними бороться, кроме как их же средствами, – я в сердцах чуть всхлипнула, но сделала вид, что волю слезам не дала, держусь. Хе-х, актриса во мне умирает вместе с пианистом в этом карманнике.