Хозяйка замка Ёдо
Шрифт:
Три княжны всецело разделяли мнение матери. Тятя, хоть и не питала к Хидэёси неприязни, в отличие от своих родственниц, всё же предпочитала видеть бразды правления в руках Кацуиэ Сибаты и Нобухико.
В первый день седьмой луны в Киёсу должно было состояться последнее, решающее заседание верховного военного совета по вопросу о наследовании власти, на котором надлежало присутствовать всем без исключения вассалам клана Ода. Несколькими днями раньше в замок прибыли Нобухико, Нобукацу, Кацуири Икэда, Дзюнкэй Цуцуи, Удзисато Гамоо, Ёритака Хатия, Фудзихико Хосокава и прочие важные особы.
О-Ити и её дочери не имели ни малейшего понятия о том, как протекает совет. Они знали только, что в этот
Поздно вечером О-Ити сообщили, что её хочет видеть Нобухико. Чело княгини омрачилось, но она не успела обдумать, чего следует ждать от визита племянника, — тот, весело улыбаясь, уже ворвался в женские покои, наступая на пятки гонцу, известившему о его приходе. Молодой воин непринуждённо опустился на дзабутон, указанный тётушкой, вежливо поприветствовал родственниц и попросил княжон оставить его наедине с госпожой О-Ити. Тятя тотчас увела сестрёнок в сад, рассудив, что лучше уж подышать вечерней прохладой, чем томиться взаперти в унылых внутренних помещениях. Их, однако, очень скоро позвали обратно в гостиную. Нобухико уже ушёл. Мать сидела там одна, на её лице застыло мрачное выражение.
— Присаживайтесь, девочки мои, — спокойно произнесла она. — Итак… Только что Нобухико просил меня стать второй женой господина Сибаты, и завтра мне надлежит дать ему ответ. Но прежде я бы хотела посоветоваться с вами.
Тятя онемела от изумления. Брачное предложение было совершенно неожиданным. Её матушка должна стать женой Кацуиэ Сибаты?! До сих пор мысль о том, что О-Ити может выйти замуж во второй раз, не приходила ей в голову. Что до любовных чаяний Хидэёси, задумываться об их воплощении в жизнь было просто смешно. Конечно, девушка не видела ничего удивительного в том, что её мать, красивая тридцатишестилетняя вдова, привлекает взоры воинов. Но заключить союз после смерти Нагамасы с другим мужчиной… Эту возможность Тятя даже не рассматривала.
— Теперь, когда господин Нобунага мёртв, спокойному существованию, которое мы вели в этом замке, тоже настал конец. И дело не только в нас — сегодня Нобухико, Нобукацу и главные военачальники собрались здесь на совет по поводу наследования.
— Стало быть, прожект вашего замужества был предложен на совете? — спросила Тятя.
— Едва ли. Но нам тоже следует сделать выбор и примкнуть к одному из двух лагерей, потому-то Нобухико и приходил просить моей руки для господина Сибаты.
— А вы сами, матушка, что об этом думаете?
— Я? — О-Ити на мгновение закрыла глаза, погрузившись в свои мысли. — Я скажу вам об этом завтра. И вы, дети мои, тоже хорошенько всё обдумайте. Единственное, что я знаю наверняка, — это что мы в любом случае не сможем остаться в Киёсу, поскольку отныне замок станет резиденцией Нобукацу.
— Нам придётся уехать потому, что он будет здесь жить?
— Нет. Никто нас отсюда не выгонит, но мы не сможем вечно пребывать на его попечении. Если вы против моего брака, мы останемся здесь, но тогда будьте готовы к тому, что в нашей жизни произойдут значительные перемены.
Охацу и Когоо не способны были вымолвить ни слова и только растерянно переводили взгляд со старшей сестры на мать и обратно.
Решение, принятое на военном совете в тот день, и брачное предложение, переданное через Нобухико О-Ити, стали компромиссом, примирившим до поры до времени Кацуиэ Сибату и Хидэёси Хасибу. Маленький Самбо-симару был признан главой клана Ода, и ему предстояло вскорости переехать в Гифу. Охрана этой крепости на период восстановления Адзути вменялась в обязанность Гэнъи Маэде и Нагатаникаве Тамба-но-ками. Нобукацу и Нобухико оба стали опекунами малолетнего наследника. Кацуиэ, Хидэёси, Нагахидэ Ниве и Кацуири Икэде надлежало вернуться в свои владения — каждый из них пришлёт своих официальных представителей в Киото и таким образом будет участвовать в управлении государством.
Это постановление было одобрено всеми членами совета и увековечено в письменном виде. Нобукацу сделался наместником провинции Синано, Нобухико досталась Овари, Хидэёси — Тамба; Кацуиэ был выделен доход в шестьдесят тысяч коку [45] с уезда Нагахама в провинции Оми, Кацуири Икэде — сто двадцать тысяч коку с Осаки, Амагасаки и Хёго; Нагахидэ Ниве отошли два уезда — Такадзима и Сига в провинциях Вакаса и Оми; Кадзумасу Такикава получил прибавку в пятьдесят тысяч коку и северные угодья Исэ.
45
Коку — мера риса; во времена Токугава один коку равнялся примерно 180 кг. Жалованье самураев и зажиточность даймё исчислялись в коку.
Тяте было невдомёк, что значат все эти решения для полководцев и будущего страны, зато она понимала, что теперь Кацуиэ Сибата отправится на север, в своё княжество [46] . И если мать примет его брачное предложение, им снова придётся скитаться, бежать на новое место, в далёкие северные земли.
Девушка встала и в одиночестве вышла в сад, где совсем недавно вместе с сёстрами ждала, когда закончится приватная беседа О-Ити и Нобухико. Ещё вчера она горячо надеялась, что всё военное могущество и вся власть клана Ода сосредоточатся в руках Кацуиэ Сибаты, теперь же никак не могла унять в душе тревогу при мысли о том, что надо доверить этому воину жизнь матери, сестёр и свою собственную. Конечно, если мать откажется заключить с ним союз, их положение станет ещё более шатким, а будущее — туманным, и всё же Тяте мерещилась смутная опасность в том, чтобы связать свою судьбу с судьбой Кацуиэ Сибаты. Девушка и сама не сумела бы сказать, чего именно боится, просто на неё накатило дурное предчувствие — в точности как в тот миг, когда она узнала, что Такацугу воспользовался смутой, воспоследовавшей за самоубийством Нобунаги, и бросился отвоёвывать свои владения.
46
Кацуиэ Сибата был князем Этидзэн (современная японская префектура Фукуи).
Нет, определённо, связываться с Кацуиэ Сибатой — ошибка, неверный путь. У Тяти не было ни одной более или менее весомой причины так думать, ни единой крупицы сведений, на основании которых можно было бы усомниться в воинской доблести этого мужчины. Просто на подсознательном уровне будущее в компании Кацуиэ Сибаты казалось ей сумрачным и холодным. Точно так же несколькими днями раньше, стоя перед Хидэёси Ха-сибой, она уловила исходившее от него ощущение надёжности и света, а Кацуиэ был, как ей почудилось, окружён странным ореолом трагедии. Возможно, увидев внутренним зрением благоприятную ауру Хидэёси, она невольно сгущает краски вокруг его противника? Как бы то ни было, ясно одно: что-то заставляет её противиться союзу матери с Сибатой. Но ни матери, ни сёстрам она не сможет внятно объяснить, что у неё на сердце…