Хозяйка

Шатохина Тамара

Легкий запах цветов кружил голову, и я склонилась на заднем сиденье, пытаясь сохранить хоть какой-то контроль над телом. Но сознание уплывало, в голове хороводились какие-то разрозненные образы… Голоса тихо звучали в голове, слова не складывались во фразы - мозг не воспринимал. Я отключилась полностью.

В сознание меня приводила женщина. Она охала, жалела меня и возмущалась, что некоторые совсем страх потеряли и что ж теперь будет-то? Уговаривала меня открыть глазки и сказать, что со мной все в порядке. Вытирала лоб и щеки прохладной влажной тканью, гладила по волосам, тихонько всхлипывала и опять страдала – что ж теперь будет?

Пришлось

глазки открывать. Женщина была пожилой, в темном платке, повязанном сзади и в народном, по виду - балканском костюме. Темная длинная юбка, белая рубашка, присборенная у шеи и на рукавах в три четверти. На расплывшейся уже талии – широкий вишневый кушак. Из-под него – длинный белый фартук с вышивкой. Приятное доброе лицо, наверняка красивое в молодости, слезы на щеках. Это было странно. Увидев, что я открыла глаза, она охнула, заулыбалась, а потом лицо ее опять скривилось, она прижала ладонь ко рту и выскочила из комнаты. Заплакала опять, что ли? С чего бы это? Неужели то, что меня ждет, так страшно? Или она так сочувствует чужому человеку? Тогда почему - я же для нее никто. Пока у меня слишком мало информации. Сейчас явно подойдет тот, кто ею владеет, этой самой информацией. А пока попытаюсь встать. Никаких неприятных ощущений не было, очевидно просто пришло время выйти из этого подобия наркоза. Тело слушалось. Одежда на мне была моя.

Пригладила волосы и огляделась вокруг. Я сидела на высокой кровати. Даже улыбнулась – у моей прабабушки на Донбассе когда-то давно я видела такую же кровать – со многими подушками, сложенными одна на другую, с кружевным подзором, выглядывающим из-под покрывала. Подушки накрыты кружевной накидкой. На стенах – вышивки в деревянных рамках. В основном фантазийные цветы. Или настоящие – я с интересом их разглядывала – это же другой мир и растения должны быть другие, или нет? Стены оштукатурены и побелены. Значит, дом каменный или саманный, как был у бабушки. Судя по плавным неровностям штукатурки, скорее второе. Вот только у бабушки под потолком висела простая лампочка накаливания. Здесь же, похоже, электричества не было. Толстая, слегка оплывшая свеча стояла на узком подоконнике в подобии глиняного блюдца. Пол из досок, окно небольшое.

Подошла к нему, выглянула – двор, заросший травой, похожей на спорыш. Огорожен двор перекладинами на столбах. Сбоку какие-то постройки, впереди, через дорогу - сад. Краем глаза заметила движение и отошла от окна, осторожно выглядывая из-за занавески. От построек к дому шел мужчина, за ним семенила та же пожилая женщина. Присмотревшись к мужчине, я коротко выдохнула. Хорошо, что у меня есть минута, чтобы придти в себя. Одежда на нем подчеркивала ширину плеч, тонкую талию, стройные длинные ноги. Вся одежда была черного цвета, сапоги тоже, только широкий кушак такой же вишневый. Слева – длинный нож в ножнах. Черные небрежные кудри. Лицо… Красивее мужика я в жизни своей не видела. Голливуд и реклама тихо отползают в сторону и бьются в судорогах от зависти. Лет под тридцать или чуть больше. Быстро села на кровать, собирая мозги в кучку. Эстетический шок… Нужно собраться, не хватало слюни пускать на похитителя. Я даже успела сделать нейтральное выражение лица.

Дверь распахнулась. Он стоял на пороге, как картина в раме. Задержался на минуту, словно давая возможность рассмотреть себя. Я тихо хмыкнула. Он вопросительно поднял черную бровь. Я с ожиданием смотрела на посетителя. Ну, в основном, типаж мне понятен. Послушаем, что скажет. А вообще – офигеть.

–

Я рад, что вы пришли в себя. Вас привезли так неожиданно, мы не успели толком подготовиться. – Мужчина, очевидно, не знал, что еще мне сказать, чувствовал неловкость, волновался. Я криво усмехнулась, глядя в окно. Понятно - не главный тут.

В дверь заглянула женщина: - Деточка, покормлю тебя сейчас. Проходите сюда, за столом и поговорите. Я тоже послушаю. А то на голодный желудок…

Она еще что-то приговаривала, показывая мне дорогу и накрывая на стол. А мы сели, изучая друг друга. Он явно тяготился всей этой ситуацией, и я решила сделать шаг навстречу: - Как вас зовут? А вас, хозяйка? Меня – Наташа. Можно – Ната или Таша.

Женщина вздрогнула. Быстро взглянула на мужчину: - Марашка. Марашкой меня зовут. А сына – Зодар.

– Вы цыгане?

– Кто такие цыгане?

– Такая народность. У нас. Там. А кто мне расскажет, наконец, что я здесь делаю? И почему для вас так важно было, чтобы я согласилась здесь пожить? И если это другой мир, почему мы говорим на русском языке? Как и чем воздействовали на меня? Моим родным можно дать знать, что со мной все в порядке?
– взяла я инициативу в свои руки. Переводила взгляд с Зодара на Марашку, стараясь не особо засматриваться на мужчину. Его хотелось разглядывать, как произведение искусства. Надо же такому родиться.

Он вздохнул, пожимая плечами: - Да никакой тайны нет. Хотя лучше бы вам рассказали обо всем те, кто затеял все это. Разговаривать с вами не запрещали. Скрывать что-либо не имеет смысла, все и так узнаете…

Я узнала много, слишком много, чтобы осмыслить сразу. Просто слушала, заставляя себя кушать, не понимая вкуса блюд. Старалась вести себя спокойно, не перебивать и не пялиться на него больше, чем требует простая вежливость при разговоре. Потом, не комментируя никак услышанное, поблагодарила за еду и попросила меня пока не беспокоить. Мне нужно было хорошенько подумать.

Я находилась в мире, который испытывал острую нужду в таких людях, как я. Вся территория этой реальности делилась на части. Назывались они по-разному. Были где-то султанаты, халифаты, княжества, мы находились в герцогстве Влахии – не суть. Истинной ценностью и необходимостью для этих таких различных земель являлись, собственно Хозяйки. Таковой в данном герцогстве должна стать и я. В чем смысл? Эти Хозяйки становились хранительницами всей растительности на территории. Они благословляли расти все, что росло, плодоносило, колосилось, цвело и затеняло. Без Хозяйки вся флора хирела и деградировала. Урожаи постепенно падали, леса засыхали, зверье могло умереть от бескормицы, как и домашний скот. Так что с человеком, от которого зависели благополучие и благоденствие страны, носились, как с писаной торбой. Любые ее прихоти исполнялись, предоставлялось жилье, очень достойное, по рассказу. Нужны деньги, есть желание получить видимость власти, судить, наказывать – пожалуйста.

Доброй воли Хозяйки было достаточно для того, чтобы все росло и цвело. Она творила волшебство самим своим присутствием на данной территории и желанием сделать добро. У Хозяек могли быть семьи и дети, но дар не передавался по наследству. Так что следующую приходилось искать. Находили и среди своих, если просыпалась способность, но крайне редко. А чаще искали в чужом мире. Жили Хозяйки долго и берегли их, как зеницу ока. Но все же, они не были бессмертны, и очередная Хозяйка данной местности умерла почти пять лет назад.