Хозяйка

Йорк Маргарет

Нэнси поспешила удалиться, а в столовой повисло неловкое молчание. Кора поспешила нарушить его:

– Мистер Невилл, вы приобрели лошадей на выставке?

Роберт чувствовал себя отвратительно, мысленно поклявшись, что в следующий раз откажет соседу в посещении Даунтона, а если тот все же явится, прикажет разрушить мост через Фосс или выстроит высокий забор вдоль реки! От этих мыслей самому стало смешно, Роберт попробовал представить, как на его глазах растет огромная китайская стена на границе поместий, как на ней днем и ночью несут вахту, перекликаясь в непогоду, вооруженные до зубов стражники…

– Роберт,

чему это ты улыбаешься? – шепнула Кора.

– Представил, как Нэнси подает обед в Найт-Хилл дамам из Йорка. Это был бы их последний визит к мистеру Невиллу. Объясни ему, что в Англии пока не привыкли к темному цвету кожи и внешности, подобной той, что у Нэнси.

– Думаю, мистер Невилл понимает это сам.

Робер насмешливо покосился на Генри:

– Едва ли…

Хозяину Даунтона стало весело: не стоит строить китайскую стену или как-то ограничивать общение мистера Невилла с окружающими, напротив, нужно помогать ему проявлять свои американские привычки и замашки. Пусть общается с кем попало, привносит в провинциальную жизнь свои понятия о правилах поведения, демонстрирует демократичность… Это рано или поздно отвернет от него всех, в том числе и Эдит. Как бы ни была Эдит увлечена любителем ягнятины и лошадей, правила приличия она впитала с молоком матери, вернее, кормилицы, а потому не сможет не заметить столь явных нарушений со стороны нового соседа.

Даже не нарушений – попрания любых правил. В попрание правил хорошо поиграть, но Эдит достаточно умна, чтобы понимать опасность отторжения остальным обществом в случае слишком сильной привязанности к американцу.

От этих размышлений Роберту стало легче, но опасность того, что неправильно поведет себя Кора, оставалась. Жена, а не сестра была главной заботой Роберта. Достаточно одного взгляда, чтобы понять – Кора воспринимает Невилла как глоток свежего воздуха, и это может сыграть злую шутку с ней и с их семьей. И как быть, Роберт пока не знал. Тут и китайская стена не поможет, потому что Кора и Эдит будут постоянно думать о том, кто живет за стеной. Запретный плод всегда сладок, и если женщине не доказать, что он червив, она непременно попробует.

Обед прошел мирно, что дало Генри Невиллу повод считать себя завсегдатаем Даунтона, имеющим право посещать поместье, когда вздумается.

А у Коры неожиданно появилась другая забота, едва ли не более важная, чем сватовство Эдит и Генри. Знай она, к чему все приведет, стала бы вмешиваться? Наверное, да.

Роберт не очень любил большой кабинет, доставшийся по наследству от умершего отца, – кабинет напоминал ему о графе Грэнтэме. Возможно, поэтому он не мог подолгу заниматься счетами. Куда больше его привлекало чтение книг и свежих газет.

Дверь кабинета оказалась открыта, хотя Роберта не было дома. Кора не удержалась, чтобы не сунуть любопытный нос в вотчину мужчин Кроули.

В самом кабинете много места занимал большой письменный стол с массивными резными ножками и два внушительных кресла – у стола и подле камина. У окна стоял второй стол, вернее, бюро для работы, на нем возвышалась небольшая стопка бумаг.

Камин утром протопили, в помещении было тепло, в подсвечниках горели свечи. Роберт намеревался скоро вернуться, и Кора решила подождать в кресле у камина. Но долго не высидела, любопытство толкнуло к письменному столу – посмотреть,

что там за бумаги. Она не хотела ничего проверять или искать, просто полюбопытствовала.

У края лежала стопка счетов, Роберт не раз говорил о том, что терпеть не может их сверять. Захватив с собой всю стопку, Кора вернулась в кресло и принялась изучать. Счета были заполнены рукой мистера Симпсона, этот почерк Кора прекрасно знала. Первые два счета вопросов не вызвали, но дальше… Она смотрела и не могла понять, как же можно так ошибиться – завысить расход на содержание слуг в полтора раза! Кора прекрасно помнила, сколько платила Нэнси, Анне, Дэйзи и Арчи – своим кухарке, горничной, младшей горничной и лакею. В Даунтоне слуг в пять раз больше, не считая садовников и его помощников, а траты оказались больше раз в восемь-девять! Неужели слуги Даунтона получают так много? Или сюда включена заработная плата дворецкого мистера Бишопа и экономки мисс Эрлин?

Даже беглый осмотр показал, что их жалованье отражал следующий счет. И снова он был слишком большим.

Но увидев оплату труда садовников, которым регулярно платила сама, Кора и вовсе обомлела. Она поняла, что все счета бессовестно завышены. Не может же этого не видеть Роберт? Или он понятия не имеет, сколько платят кухарке, а сколько горничным? Не отличает оплату труда опытного конюха и простого лакея? Но и в этом случае получалось слишком много.

Больше же всего Кору поразили счета ее слуг. С первого дня она платила им сама, и содержание Дауэрхауса тоже оплачивала сама. И даже все, что делалось в парке Даунтона, включая посадочный материал и работу нанятых дополнительно садовников и рабочих. Откуда эти суммы в счетах, поданных Роберту?!

Немного растерянная, Кора не сразу услышала шаги в коридоре и едва успела вернуть бумаги на стол, когда дверь открылась. Это оказался управляющий мистер Симпсон. Увидев Кору, он удивился:

– Миледи? Что вы здесь делаете?

– Мистер Симпсон, вы забываетесь! Я графиня Грэнтэм и едва ли должна спрашивать у вас разрешения входить в кабинет своего супруга!

От Коры не укрылся беспокойный взгляд, которым управляющий окинул стол и стопку счетов на нем.

– Что здесь делаете вы, мистер Симпсон?

– Простите, миледи, – Симпсон понял свою оплошность. – Я хотел спросить, почему вы без света и с потухшим камином.

– Мистер Симпсон, вас не учили, что задавать подобные вопросы не только своей хозяйке, но и любой даме неприлично? Выйдите вон немедленно, если уж у вас не хватает такта извиниться.

Неизвестно чем закончился бы их разговор, но в кабинет вошел Роберт.

– Вы о чем-то спорите? Кора, там привезли твой заказ, нужно посмотреть. Садовники на боковой аллее решают, как сажать какой-то китайский можжевельник.

– Да, конечно, – вздохнула женщина, направляясь к двери. В следующее мгновение она пожалела, что сделала это, пары секунд управляющему хватило, чтобы сунуть счета со стола к себе в карман. Теперь доказать что-либо будет трудно.

Расстроенная Кора вышла в парк, ломая голову над тем, как сказать Роберту о своем неприятном открытии. За ней следом почти бежал управляющий:

– Миледи, прошу меня извинить, если вам показалось, что я позволил неуважение.

Фальшь в его голосе была просто невыносимой. Кора резко остановилась, твердо глядя в глаза, отчеканила: