Хозяйственная госпожа для Темного властелина
Шрифт:
Сейчас я пытался понять, зачем она это сделала. Ей ведь не пришлось бы возиться с домом и кондитерской. В ее жизни попросту не было бы никаких проблем, за нее их все тут же решали бы. Ей ведь повезло.
– Может быть, ты расскажешь о себе?
– Ты знаешь, что я не могу. – Я показал на ошейник. – Я даже понять не могу, почему ты сделала то, что сделала. Приключений захотелось? Выбранный тобой господин надоел?
– Я сбежала из школы наложниц, Элиас, чуть больше месяца назад. Никакого господина у меня не было. Да, там были хорошие условия, но как ты мне когда-то сказал: клетка есть клетка.
Я
– Даже если она золотая, вырваться на волю хочется. Я обращаюсь с тобой хорошо, но и ты хочешь на волю. Никто не спрашивал меня, хочу ли я попасть в наложницы. Меня выдернули посреди собственной свадьбы, посреди брачной церемонии, Элиас. Никого не интересовало, что я хочу вернуться домой, что у меня совсем другие планы на жизнь. У меня была работа, Элиас, жених, родители. Меня лишили всего и уготовили роль хорошенькой игрушки, раз я красива.
Кати сбросила с себя накидку, распустила длинные блестящие волосы.
Я же не мог пошевелиться.
Это было не то, что я ожидал услышать. Мне говорили, что девушки хотели занять это место. Сколько я видел тех, кто расстраивался, что не получил подобную татуировку, что не может оказаться в этой роли.
– Мне говорили, что в наложницы идут добровольно.
– Кто-то идет, такое действительно есть. Кого-то просто могут забрать из семьи. Например, так будет с Сафи. Ее просто заберут у матери, когда она подрастет. Никто даже не спросит ее мнение. Все потому, что ей досталась чуть более редко встречаемая татуировка и сама девочка обещает стать красавицей. Что говорить о тех, кому не повезло оказаться товаром высшей пробы. В школе сделают все, чтобы продать в итоге подороже, чтобы после покупки товар не вызвал нареканий. Мы для них товар, Элиас. Товар, который должен радовать взор, услаждать мужчину и в итоге подарить ему детей, не имея никакого права выбора.
– Но тогда бы…
– Тогда бы об этом знали больше? – усмехнулась Кати. – Они учитывают эту возможность. Если будешь сопротивляться, тебя просто опоят зельем, и ты будешь обожать своего хозяина до конца жизни. Правда, товар наивысшей пробы они стараются таким воздействиям подвергать в крайнем случае.
– Товар наивысшей пробы? – переспросил я. Кати повторили эти слова несколько раз, и я бы хотел узнать, почему чувствовал, что на это есть своя причина.
Кати приподняла руку, открывая кусочек татуировки. Та оказалась цвета расплавленного золота. Неожиданно такое увидеть у ведьмы. Обычно после получения ведьмовского дара метки затухают. Я, похоже, зря боялся, что от нашего с Кати союза дети никогда не появятся. Только в этот момент не знал, стоит ли радоваться, что девушка подходит мне идеально. Слишком ошеломляющим было подобное откровение.
И слишком очевидным стало, почему меня к ней тянуло.
– Это значит, Элиас, что девушка может подойти для очень сильного темного мага и подарить одаренного ребенка. Перед побегом мне сообщили, что меня должны доставить к такому, что я должна быть счастлива с учетом того, какое высокое место он занимает. Быть наложницей правителя, разве это не мечта?! – горько усмехнулась она.
– И кто это был? – спросил я, предчувствуя ответ.
– Правитель Агейзирии, – произнесла Кати, подтверждая мои худшие подозрения. – Если бы все сложилось, я бы называла его повелителем, – горько усмехнулась девушка.
Я понимал ее чувства. Получилось так, что в итоге я вынужден подчиняться приказам той, кто должен был стать моей наложницей и всячески угождать мне. С самого начала я знал, что Калеб отправил меня к этой девушке неслучайно, но я так и не смог догадаться. Я не мог даже предположить подобное. Слишком не укладывалось это в картину возможной мести.
– Как мне рассказали, он даже не поинтересовался ни моей внешностью, ни именем, когда школа предложила ему меня. Он не запросил ни портрета, ни чего-либо подобного, – продолжила Кати.
Я помнил подобное предложение, поступившее из школы наложниц. Я тогда обрадовался, что нашлась подходящая девушка. То, что у меня нет наследника, сильно напрягало. Да что там меня, это всех моих советников напрягало. Они всю страну перепроверили насчет магической совместимости со мной. Увы, никто из моего гарема не беременел.
Судя по всему, о существовании Кати Калеб узнал именно из этого запроса. Возможно, он даже каким-то способом помог ей сбежать. Потому что потом мне сообщили, что девушка не может отправиться ко мне, хотя я сулил огромные деньги и привилегии.
– Мне передали, что он сказал. Хорошо, если она будет хорошенькой, но главное, чтобы родить смогла, – скривилась девушка. – Знаешь, неприятно чувствовать себя куском мяса, инкубатором на ножках. Мне сказали, что я должна радоваться, буду всего лишь тридцатой наложницей. Я так понимаю, ему я понадобилась для ровного счета.
Да уж, как много о себе нового можно узнать.
– Ненавижу! – голос Кати дрожал от гнева.
Я молчал.
Мне нечего было сказать в свое оправдание. Да и правители не оправдываются. Гарем – это не только твой статус, развлечение, это суровая необходимость. Нужны дети, нужны наследники. Никто не знает, какая именно из девушек сможет подарить ребенка и через сколько это произойдет. Необязательно даже, чтобы у девушки была такая же татуировка, как и у Кати, но все же с ней результат наиболее вероятный.
Да и Кати не поверит, будто я не знал, что девушки идут в наложницы не по своему желанию. Не было ничего, что могло меня заставить так посчитать. Женщины из моего гарема всегда выглядели довольными и счастливыми.
Да, боги, моя мать сама была наложницей, и я никогда не видел, чтобы она рвалась покинуть дворец.
Она любила моего отца, она безмерно обожала меня, я был для нее величайшим сокровищем. У нее было все, что она хотела. Отец не отказывал ей ни в чем. Мама любила драконов, и отец основал при дворце питомник.
Но иногда я все же замечал, что она грустила, а еще она не любила говорить о своем прошлом. Может быть, потому, что скучала о нем?
Я этого уже не узнаю, мои родители умерли, их тайны ушли вместе с ними. А мне же нужно думать о том, что делать сейчас.
Но все это не важно. Кати ненавидела меня.
Удивительно, но это задевало. Хотя я обычно был равнодушен к мнению окружающих. Обычно важна была только цель, а не чьи-то чувства. Сейчас же это ранило.
– Но, к счастью, мне с ним не суждено встретиться, – произнесла Кати.