Хозяйственные будни Князя Тьмы. История попаданки

Михаль Татьяна

Форма — кошмар.

Условия содержания — настоящий мрак. Даже в тюрьмах и то условия лучше.

Питание — блевать охота.

Боевой дух на нуле.

Единственное, что здесь выдают в прекрасном состоянии, но и то не всегда вовремя, — это искусственная кровь, индивидуально подходящая для каждого вампира.

Я должен всем солдатам выдать награды за стойкое терпение и в пояс им поклониться, ибо всё это чудовищно.

Моё доверие к моим помощникам подорвано и разорвано в решето.

Если я ещё сомневался насчёт

слов Линды, то теперь лично удостоверился в её правоте и даже считаю, что она ещё мягко поступает с моими подданными и моим окружением.

Было бы неплохо поступить так, как в её мире делал Влад Цепеш — всех предателей на кол!

Сделал несколько заметок в блокноте и понял, что денег необходимо гораздо больше, чем получится собрать, благодаря действиям Линды.

Раздался стук в дверь.

— Войди! — разрешил я.

В комнату тут же вошёл командующий гарнизоном, низко поклонился и доложил:

— Ваше Темнейшество, к вам пожаловал ваш советник, господин Саймон Мерзан. Порталом явился. Говорит, что у него срочное дело к вам.

Я вздохнул и кивнул.

— Пусть войдёт.

Командующий исчез.

Я поднялся со скрипучей кровати и сел на такой же скрипучий стул.

В комнату через минуту вошёл мой советник. Хмуро оглядел моё временное пристанище и присвистнул.

— Всё настолько плохо? — удивлённо поинтересовался он.

Вместо ответа, я спросил его:

— Как всё прошло сегодня? Женский совет удался?

Саймон ещё раз оглядел помещение и нахмурился.

Да, мой дорогой друг. Стул здесь один. А в обществе князя на кровать садиться — не дело и нельзя.

Я зло улыбнулся и вздёрнул одну бровь, ожидая ответа.

Советник длинно выдохнул и с неудовольствием произнёс:

— Удался настолько, что у нас целое семейство в тюрьме. Обвинения суровые — казнокрадство, махинации с благотворительными фондами, шпионаж, оскорбление высокопоставленного лица и много ещё чего по мелочи. К сожалению, доказательства найдены.

Я потёр шею и прикрыл на мгновение глаза.

Создаётся ощущение, что рядом со мной одни предатели. Никого нет, на кого можно положиться, кому можно доверить государственные дела, хотя бы их часть. И в какой момент всё стремительно покатилось в бездну?

«В тот самый, когда забросил дела и с головой ушёл в науку», — ответил внутренний голос.

Мне вспомнился земной политический деятель и итальянский мыслитель — Никколо Макиавелли, с которым был знаком мой дед.

Я читал его труды, и сейчас как никогда его слова имеют великое значение и отражают суть происходящего.

«Великий государь, чей город хорошо укреплён, а народ не озлоблен, не может подвергнуться нападению. Но если это и случится, неприятель принужден будет с позором ретироваться, ибо всё в мире меняется с такой быстротой, что едва ли кто-нибудь сможет год продержать войско в праздности, осаждая город» [3] .

Вот

так. А моё княжество напоминает разруху. Что печально, разруха наступила не вследствие войны, а в результате неправильного, халатного правления.

3

Макиавелли Н. Государь. — М.: Планета, 1990.

— Князь, что делать будем? — вернул меня из мыслей Сэм.

Поднялся со стула и подошёл к советнику.

С силой похлопал его по плечу, отчего мужчина едва сдержался, чтобы не прогнуться под моими ударами.

Обошёл его по кругу и с удовольствием отметил, что он волнуется. Запах Саймона изменился: появились нотки страха, нервозности.

Волнуйся. Бойся. Быть может, только страх у подданных направит всех нас в нужный строй. Их страх «скажет» им работать и выкладываться на полную, и он станет двигателем для их ума и правильных действий, а страх у моих помощников поможет мне вернуть своему княжеству былую мощь и силу.

Остановился напротив него и, глядя ему в глаза, многообещающе и холодно усмехнулся.

— Допросить с пристрастием. Всю семью. Не жалеть никого. Отдаю приказ: немедленно призвать на службу дознавателя Рейна. Отныне он не опальный вампир, — чеканя каждое слово, произнёс я. — Помимо Рейна, пусть вернётся на службу и каратель Эр Сан. Он умеет допрашивать.

— Мой князь? Эр Сан и Рейн? — каким-то надломленным голосом проговорил Саймон. — Ладно ещё Рейн. Дотошный говнюк, но дело своё знает, но… Рагнар, Эр Сан — чудовище… Псих, что наслаждается страданиями вампиров и…

Я не выдержал и схватил советника за горло, поднял его над полом и тряхнул с силой.

Рука моя изменилась, и выдвинувшиеся когти оцарапали кожу Саймона. Потекли тонкие струйки тёмной крови, окрашивая воротник белой рубашки некрасивыми бурыми пятнами.

Клыки мои выдвинулись, звериные инстинкты обострились, и чтобы не сотворить непоправимое, швырнул советника об стену и прорычал:

— Моё княжество превратили в руины «правильные», «добрые» вампиры! Мои советники, министры и приближённые ко мне! Я доверился всем вам, и посмотри, во что вы превратили Рангерхельм!

Саймон поднялся на ноги и поглядел на меня глазами, полными животного страха.

— Мой народ страдает. Моя армия — это жалкое подобие былого могущества. Мои предки в гробах переворачиваются, глядя на этот беспорядок! — прошипел я, находясь в ярости. — И если вас заставить делать своё дело может только жёсткая рука и плеть, а не доброе слово и моё доверие, то так тому и быть! Я буду вот здесь всех вас держать!

Показал ему крепко сжатый кулак и рявкнул:

— И не смей больше подвергать сомнению мои приказы, Саймон. Больше не будет поблажек. Никому.