Храбры Древней Руси. Русские дружины в бою
Шрифт:
Глава 7
«ТОГДА КНЯЗЬ ПОЛКИ ПОГАНЫХ ВСПЯТЬ ПОВОРОТИЛ, И НАЧА ИХ БИТЬ ГОРАЗДО, ТОСКУ ИМ ПОДАВАШЕ»
Тактика и стратегия
Как ни покажется на первый взгляд странно, но о тактике и стратегии древних славян нам известно даже больше, чем о боевых приемах более позднего времени. Постоянными противниками молодых славянских племенных союзов были любознательные византийцы, имевшие вкус и интерес к литературному труду. Они не только воевали с многочисленными варварскими племенами, но и тщательно описывали эти войны в трактатах и хрониках. Причем описывали весьма точно и, в общем-то, непредвзято,
Поэтому уже самые первые упоминания о славянах сочетаются с подробным описанием их боевой тактики. Немало интересного сообщает о тактике славян Прокопий Кесарийский. А Прокопий знал в этом деле толк. Сам он, правда, воином не был, но зато, как уже говорилось, долгое время служил личным секретарем знаменитого византийского полководца VI века Велизария, был образован и наблюдателен. Прокопий писал:
«В лесах и болотах, посреди рек и стоячих озер, живут они, недоступные посторонним; в жилищах своих устраивают они много выходов, чтобы можно было спастись в случае опасности, а опасности, как это и естественно, им со всех сторон угрожают. Все, что им необходимо для жизни, закапывают они в землю в потайных местах, скрывая от глаз все, что только приобретают, и жизнь ведут прямо разбойническую».
Главным неудобством для ромеев в боевой тактике славян было то, что они стремились избежать прямого сражения в чистом поле, предпочитая действовать полупартизанскими методами на пересеченной местности. Византийцы с их античной военной школой, идущей от фаланги Александра Македонского и римских легионов, такой способ войны был крайне невыгоден. Они бы предпочли дать врагу генеральное сражение, но не получали такой возможности. Ситуация чем-то отдаленно напоминала времена первых чеченских войн конца XX века, когда регулярная российская армия терпела поражения от небольших отрядов боевиков-фундаменталистов, умело скрывавшихся в «зеленке». В VI веке роли распределялись по-другому. В качестве «регулярной» армии выступали византийцы, а русские ловко прятались в лесах, горах и реках, нанося неожиданные удары и быстро скрываясь от преследователей.
«Врагов любят они подстеречь в лесной чаще, в ущельях и крутизнах; пользуются в достаточной мере засадами, внезапными нападениями и хитростями, и ночью, и днем изобретая всевозможные способы борьбы», — пишет Прокопий.
Мало того, что славяне хорошо использовали условия местности на суше, они еще были хорошими пловцами, умело форсируя водоемы и прячась в воде:
«Лучше кого угодно умеют они переправляться через реки и могут подолгу оставаться в воде. В случае опасности они покидают свои жилища и погружаются в глубину воды, держа во рту длинные полые внутри стволы тростника, приготовленные нарочно для этой цели: лежа навзничь в глубине реки, они выставляют концы тростников наружу и дышат через них. Таким путем они по многу часов могут оставаться в воде, так что никто их там и не заметит. Если даже случится, что стволы тростника будут видны снаружи, то люди, не знающие, в чем дело, подумают, что тростник растет в воде. Но кто знает об этом приеме, тому нетрудно догадаться, и тогда он может проткнуть им рот тростником или же выдернуть его из воды, так что нечем будет дышать и придется вылезть наружу».
Весьма подробно у Прокопия описано вооружение славян:
«Вступая же в битву, большинство идет на врага пешими, имея небольшие щиты и копья в руках, панциря же никогда на себя не надевают; некоторые же не имеют [на себе] ни хитона, ни [грубого] плаща, но, приспособив только штаны, прикрывающие срамные части, так и вступают в схватку с врагами».
В другом месте у того же Прокопия уточняется, что были у славян и большие щиты, а копья, видимо, были приспособлены как для ближнего боя, так и для метания (поэтому их приходилось на каждого воина по две штуки). В более поздние времена такие метательные копья именовались сулицами:
«Все мужчины вооружены у них небольшими дротиками, по два на каждого, а у некоторых сверх того — прекрасные щиты, только чересчур тяжелые, затрудняющие собой движения. Есть у них и деревянные луки, и стрелы, намазанные ядом: этот яд действует сильно, и спастись от него можно только, приняв вовремя какое-нибудь противоядие или другое средство, известное знающим врачам; или же надо вырезать пораженное ядом место, дабы отрава не распространилась по всему телу».
Как видим, ни конницы, не мечей в VI веке славяне не знали. Были вооружены сравнительно легко, что понятно при их полупартизанской тактике: стремительные удары и уход от противника в пересеченной местности делали ненужной конницу и нефункциональным наличие большого количества доспехов.
Особенности боевого построения связывались Прокопием с отсутствием у славян единого правителя и описывались в сравнении с регулярным построением византийской армии, продолжавшей традиции македонской фаланги и римских легионов. Славяне нападают толпой, это не могло не бросаться в глаза грекам, привыкшим к четкому построению. В тексте видно презрительное раздражение просвещенного византийца по этому поводу: славяне не принимают открытого боя, заставляяврага биться в тесных местах.
«У них нет общей власти, они вечно во вражде друг с другом и в бою не знают правильного строя, не стараются сражаться в боевом порядке, равно не любят показываться на ровных, открытых со всех сторон местах. Если случится им отважиться на рукопашный бой, они поднимают общий крик и медленно подвигаются вперед; если противник начнет отступать перед их криком, то наступают сильнее; если же нет, поворачивают назад, не стараясь испробовать силу врага в рукопашной, и скрываются в лес, где у них есть надежная защита; так они заставляют врага сражаться в тесных местах».
Прокопию Кесарийскому вторит другой византийский писатель, военачальник и теоретик военного дела император Маврикий Стратег (VI век):
«Ведя разбойную жизнь, они любят совершать нападения на своих врагов в местах лесистых, узких и обрывистых. С выгодой для себя пользуются засадами, внезапными нападениями и хитростями, ночью и днем, выдумывая многочисленные уловки. Пребывая в состоянии анархии и взаимной вражды, они ни боевого порядка не знают, ни сражаться в правильном бою не стремятся, ни показаться в местах открытых и ровных не желают».
Указанный способ ведения боя во многом был обусловлен теми задачами, которые ставились славянами в войнах, описанных византийскими авторами. Это были походы за добычей, которой в имперских владениях было немало. В ходе набегов славяне брали ценности и пленников, которых затем отпускали домой за выкуп. Захват территорий на повестке дня не стоял, поэтому надобности в «генеральных сражениях» не возникало.
Пример удачной засады находим мы в произведении византийского историка Феофилакта Симокатты. Он описывает две засады, устроенные славянами на берегах рек: