Храбрые
Шрифт:
— Что мы будем делать с Капитаном Придурком? Неужели мы и впрямь оставим его в живых?
Его губы дрогнули в слабой улыбке.
— Мы должны убить его. Я хочу. Это плохо. По самым разным причинам, — он присел на край кровати, и я очень удивилась, когда эта штука не рухнула. — Но, если ты или я убьем его, это только докажет его правоту — докажет то, во что должны верить другие члены Ордена.
— Значит, мы просто оставим его здесь?
Снова запустив руку в волосы, он кивнул.
— Думаю, это правильно.
А
— Кайл был прав.
Моргнув, я нахмурилась.
— Касательно чего?
Рен наклонился вперед, положив руки на колени.
— Того, что я убивал Полукровок.
Все мысли об убийстве Кайла исчезли.
— Рен…
— Ты знаешь, скольких я убил? — он опустил подбородок и слегка покачал головой. — А я знаю.
О, нет.
— Это не имеет значения.
— Не имеет? Я, вроде как, думаю, что имеет, — он на мгновение замолчал. — Я бы убил тебя, если бы не узнал поближе — если бы сначала узнал, что ты Полукровка.
Его было плохо слышно, и я подошла к нему.
— Но ведь все было совсем не так.
— А могло бы быть, — он поднял голову, и в его взгляде было столько беспокойства, что у меня заныло сердце. — Они были похожи на тебя, Айви. Некоторые из них не были членами Ордена, но другие — да, и они понятия не имели, кем являлись на самом деле. Они не знали, почему находились в нескольких шагах от смерти. Они даже не знали, что их убило.
У меня перехватило дыхание, и я обнаружила, что не могу подобрать слов.
— Иногда я не понимаю, как ты можешь быть со мной, — сказал он, и эти слова разбили мне сердце. — Как ты можешь смотреть на меня, любить меня, зная, зачем я приехал в Новый Орлеан.
Я проглотила комок в горле.
— Ну, хорошо, что ты не пытался меня убить.
Рен улыбнулся, но совсем не так, как я ожидала. Я опустилась перед ним на колени, положив одну руку ему на ногу, а другой обхватив его подбородок.
— Посмотри на меня.
Он медленно поднял взгляд.
— Я смотрю на тебя, малышка. Всегда, даже, когда тебя нет в поле зрения.
Моя грудь сжалась в ответ на эти слова. Боже, Рен… он был слишком хорош для всего этого. Внезапно я поняла это предельно ясно. Если бы он не родился в этом мире, то, возможно, стал бы врачом, спасающим жизни людей, или учителем, открывающим для молодых радость завтрашнего дня.
И может, не будь я рожденной в этом мире, я бы тоже стала… хорошей.
— То, кем ты был раньше, и что ты делал — совсем не то, кем ты являешься сейчас, и что ты собираешься делать, — я провела большим пальцем под его губой. — Мы оба делали то, чего не хотели, и мне нравится думать, что мы не сделали бы этого, если бы были другими. Мы уже не те, кем были раньше.
Глаза Рена закрылись, когда он повернул голову,
— Сегодня мы убивали людей — людей, с которыми я когда-то работал. Я узнал, по крайней мере, троих.
Я резко втянула воздух.
— Знаю, мы должны были это сделать. Если бы мы этого не сделали, им не пришлось бы думать дважды, прежде чем убить нас, — по его телу пробежала дрожь. — Но от этого мне ничуть не легче.
— Мне так жаль, — прошептала я.
Рен не ответил, и, когда я посмотрела на него, то сразу поняла, что кровь Кайла не должна быть на руках Рена. У меня не было никакого желания настаивать на том, чтобы убить его.
Напряжение покидало парня, и я решила, что должна что-то предпринять. Все, что угодно, лишь бы облегчить его страдания. Сон мог бы помочь, и мы оба нуждались в этом, но все, что я хотела в тот момент, это унять его боль и отвращение к себе, и был только один способ, который я знала.
Я не думала о тонком, грязном ковре, когда опустилась на колени между его ног и потянулась к пуговице на его брюках.
Он выпрямился, подняв голову и поймав мое запястье.
— Айви…
Я шикнула на него и потянулась, нежно целуя его, пока возилась с молнией. Тогда я почувствовала его, уже твердым и напряженным. Прервала поцелуй и снова опустила голову, и тогда наши взгляды встретились.
— Пожалуйста? — прошептала я.
Рен отпустил мое запястье, убирая один палец за другим.
Потянув молнию вниз до конца, я схватила его за штаны и боксеры. Он приподнял свои бедра, и я смогла стащить их ниже колен и снять. Затем я взяла его в руки, удивляясь тому, что он может быть гладким, как шелк, и в то же время твердым, как сталь.
Парень резко выдохнул, когда я провела рукой от кончика к основанию и обратно. На конце блеснула прозрачная капелька. Все его тело дернулось, когда я провела большим пальцем по его кончику и подняла свой взгляд. Он пристально смотрел на меня, его губы слегка приоткрылись, когда он потянулся к моей голове, нашел в волосах булавку и вытащил ее. Локоны беспорядочно упали мне на плечи, а потом его рука проскользнула через них, остановившись на моем затылке. Он несильно надавил, чтобы показать мне, чего он хочет.
Его соленый вкус был на моем языке, и мне нравился звук, который издавал парень. Я не стала медлить. Дело было не в том, чтобы подразнить его. А в том, чтобы «вытащить» его разум из темноты. Речь шла о том, чтобы успокоить. Я взяла его в рот, и, хотя у меня не было большого опыта в минете, я быстро поняла, что, когда парень влюблен в тебя, то, на самом деле, нет неправильного способа.
Ну, за исключением, вероятно, использования не к месту зубов, но все же.
— Айви, — прорычал он, все его тело напряглось, когда я сосала и двигалась вверх, водя языком по головке. Он выругался, и его тело напряглось.