Храм фараона
Шрифт:
У Нефертари были на этот счет мысли, но она предпочла промолчать.
18
С полной отдачей и громадной заботой Пиай работал над фигурой своей любимой почти в человеческий рост. Она должна была стоять со своей сестрой Хенут у ног царицы. Стоять? Нет, фараон придумал для этого храма нечто особенное. Каждый в Кеми, а не только занятые этой работой ремесленники, знал, что женские фигуры по традициям стоят рядом друг с другом или изображаются с чуть выступающими
Этот храм Рамзес постановил сделать чисто женским, он был посвящен Хатор и Нефертари, и здесь изображения должны были сделать по-другому. Следовало показать Нефертари и ее дочерей смело выходящими вперед, а ноги сыновей следовало лишь наметить.
— А ты сам, Богоподобный? Твои ноги тоже следует лишь наметить?
— Нет! — гневно проревел Рамзес. — Поберегись и дальше задавать такие глупые вопросы! Ко мне это, конечно, не относится.
Пиай снова забыл, что разговаривает с Благим Богом, а не с простым человеком.
Как раз в тот момент, когда он любовно шлифовал маленькие груди, он услышал крик Хотепа:
— Мастер Пиай! Мастер Пиай!
Хотеп работал над фигурой Хенут у левой ноги Нефертари, потому что Пиай хотел одновременно изваять статуи обеих принцесс. Сейчас Хотеп взволнованно показывал на север, и Пиай увидел то, чего он так жаждал в последние несколько дней. На ладье сияла золотая маска Хатор, а искусно разукрашенная палубная надстройка, в которой располагались покои принцессы, была похожа на драгоценный сундук.
«Сундук, скрывающий сокровище», — подумал Пиай и послал Хотепа к надсмотрщикам, чтобы они позаботились о достойном приеме. Он сам закончил груди скульптуры, спрыгнул со своего помоста в локоть высотой и старательно вымылся в ванной. Пристань для кораблей была сооружена южнее обоих храмов, чтобы не мешать вывозу строительных отходов.
Пиай встретил принцессу с несколькими старшими надсмотрщиками. Носилки для нее были уже приготовлены, но она сказала:
— Нет, несколько шагов к храму я могу сделать и сама.
На Пиайя она бросила лишь беглый взгляд. Никто, даже самый подозрительный, не предположил бы, что между двумя этими людьми существует связь. Как всегда, от принцессы исходило царственное сияние. Над ее лбом сверкал, угрожающе приподнявшись, урей, воротник из золота и ляписа прикрывал ее шею и плечи. Белоснежное воздушное льняное платье было вышито по краям золотом и тихо шелестело, в то время как Пиай на положенном отдалении шагал слева от принцессы.
— Насколько вы продвинулись с Большим храмом, мастер Пиай?
— Сейчас готовится пещера для самого последнего помещения. Стенные росписи в большом зале уже закончены. Мои лучшие скульпторы работают над фигурами Благого Бога в виде Озириса на пилястрах.
— А почему ты не делаешь это сам? Мой высокочтимый отец ценит твою руку выше всех.
«Ты ценишь ее не меньше, когда она бродит по определенным частям твоего тела», — подумал Пиай, а вслух ответил:
— Для этого у меня, к сожалению, нет времени. Богоподобный приказал мне выполнить фигуры на фасаде обоих храмов, а также рельеф о битве при Кадеше. Уже эти работы задержат меня здесь на несколько лет.
Мерит остановилась, выражение безразличия исчезло с ее лица. Она знала, конечно, что у Пиайя здесь много работы. А теперь она сама увидела громадные храмы, над которыми будет годами трудиться ее любимый, и то, что она до этого вытесняла из своего сознания, вдруг угрожающе предстало перед ее глазами, — призрак разлуки. И у нее не было никакого средства это предотвратить.
— Несколько лет, — повторила она растерянно, — а разве нет никого, кто мог бы сменить или заменить тебя? Благой Бог, конечно же, не захочет, чтобы ты подорвал свое драгоценное здоровье, потому что есть еще много других дел в Фивах, в Пер-Рамзесе, в Мемфисе…
Ее раскосые темные глаза почти умоляюще взглянули на него, как будто просили его о более благоприятном известии.
— Нет никого, кого нельзя было бы заменить… — ответил Пиай, и потому, что он понимал ее чувства, и потому, что он сам чувствовал то же самое, у него слезы подступили к глазам. Мастер кашлянул и сказал, с трудом овладев собой: — Если позволишь, я покажу тебе сейчас Малый храм.
Они поднялись к храму Хатор-Нефертари, и Мерит остановилась перед готовой фигурой своей матери, которая, как сияющая прекрасная богиня, выступала левой ногой из ниши. Мерит подошла ближе, чтобы посмотреть на свое собственное изображение, вокруг колен которого еще стоял низкий помост. Она вымученно улыбнулась:
— А кто эти девушки у ног божественной Хатор? Они выглядят как близнецы…
Она наклонилась ближе и прочитала:
— Мерит-Амон. А ее сестру-близнеца зовут Хенут-Та-Уи…
Верная служанка Бикет не могла больше сдерживаться и воскликнула:
— Ну, это же ты сама, принцесса, с твоей маленькой сестрой! — Она почтительно покачала головой. — Моя Мерит на стене храма…
Мерит притворилась удивленной:
— Я и не знала, что Хенут уже такая большая. Ей сейчас не больше шести лет.
Пиай извиняюще улыбнулся, хотя он знал, что она хорошо понимает, в чем дело.
— Когда царские дети изображаются у ног своих родителей, то ради симметрии их обычно изображают одинакового роста. Она еще вырастет, маленькая Хенут. К сожалению, фигуры еще не совсем готовы, остальное будет доделано за несколько часов.
Они вошли внутрь пещерного храма, работа в котором ради высокого визита была прервана. Для визита дюжину нубийцев искупали, переодели в свежие передники, и теперь они стояли с факелами у стен и пилястров. Рельефы частично уже были выполнены, частично лишь намечены черными и красными штрихами.