Храм любви

Лэннинг Салли

Нахмурившись, он заметил, обращаясь больше к себе, чем к Грейс:

— Странно, но я не могу отделаться от ощущения, что где-то видел вас. Ваша манера двигаться, овал лица. Знаю, что мы с вами прежде не встречались, но вы кого-то мне напоминаете... не могу вспомнить кого.

Грейс склонила лицо над стаканом, чувствуя, что сердце бьется как будто в самом горле.

Еще десять минут, и он уйдет, звенело в ее голове. И тогда я буду свободна.

Чуть тряхнув головой, чтобы волосы свесились вперед, Грейс взяла очередной кусочек

слойки.

— У нас с Берни глаза одного цвета, — негромко заметила она.

Нил рассмеялся.

— Я говорю не о мужчине!

— Вы знавали стольких женщин, что нетрудно запутаться. Наверняка вам не удастся вспомнить всех, — обронила Грейс.

Сам не зная почему, Нил счел нужным обрисовать данную ситуацию.

— В период с двадцати до двадцати пяти лет я занимался в основном тем, что зарабатывал деньги. Потом начал наслаждаться тем, что они могут дать, — домами, автомобилями, женщинами. И все в больших количествах. Но в какой-то момент наступило пресыщение. Разумеется, у меня бывают периодические встречи с дамами, но ничего такого, что вызывало бы восторг.

— Не представляю, зачем вы мне все это говорите.

Нил тоже этого не понимал.

— Так сколько мужчин у вас в Лондоне?

Он был честен со мной, подумала Грейс, стараясь не обращать внимания на неприятный осадок, оставшийся после рассказа обо всех этих женщинах.

Отпив глоток кофе, она честно призналась:

— Ни единого. На данный момент.

— Мое основное местожительство находится в Лондоне, — сказал Нил. — Я оставлю вам свой телефонный номер и адрес. В следующий раз, когда будете в городе, мы можем встретиться и поужинать.

Грейс вновь едва не поперхнулась.

— Я... не люблю затемно возвращаться домой. И вообще... Если через пять минут я не приступлю к работе, галерея разорвет со мной контракт и у меня не будет причин появляться в Лондоне.

Нил допил остатки кофе и отодвинул свой стул. Но вместо того, чтобы направиться к выходу, он толкнул дверь, ведущую в студию. Там он принялся с интересом разглядывать живописный художественный хаос, ощущая витающие в воздухе запахи краски и скипидара. Затем он прищурился.

— Эту картину вы только что закончили?

— Да, — нехотя ответила Грейс.

Изображенная на полотне городская улица очень походила на те, на которых рос Нил. Грейс изобразила летний вечер, подчеркнув все детали. Причем и распахнутые кое-где окна, и нагромождения мусора возле баков, и покрытые ржавчиной автомобили — все, казалось, было пронизано неким предчувствием.

— Откуда вы знаете дух подобных улиц? — резко спросил он.

— Я ходила по ним, — просто ответила Грейс. Потом, чуть помедлив, добавила: — Берни рассказывал мне, что ваше детство прошло на окраине Лондона.

— А почему он сообщил вам об этом? — сердито спросил Нил.

— Просто так. Берни лишь мимоходом обронил несколько слов о вас. Без особого повода.

Пару секунд Нил пристально смотрел на Грейс, потом перевел взгляд на этюдник.

— Это набросок вашей будущей работы?

Грейс метнулась вперед, встав между ним и этюдником, возле которого лежала на полу неаккуратная стопка бумаги. Если Нил увидит рисунки, на которых изображен он сам, обнаженный, она умрет от стыда, не сходя с этого места.

— Я никому не показываю свои незавершенные работы.

— Вот, снова! — сказал Нил. — В том, как вы двигаетесь, есть что-то знакомое. Кого же вы мне напоминаете?

— Не имею ни малейшего представления! Нил, пожалуйста, уходите. Мне нужно работать.

Он вынул из бумажника визитку и положил на стол.

— Позвоните мне, Грейс. — Повисла небольшая пауза, после которой Нил добавил: — Берни очень обрадуется известию, что вы приедете на крестины.

Если бы Грейс сказала, что передумала, Нил остался бы в деревне. А отправившись на крестины, она рискует пробудить в нем более отчетливые воспоминания о давней встрече. Может, на ближайшие три недели притвориться, что меня свалила с ног пневмония? — подумала Грейс. Или какая-нибудь другая хворь?

Нил протянул руку.

— Когда-нибудь вы расскажете мне о парне, который сделал вас такой пугливой. А потом я отправлюсь к нему и вышибу из него дух.

Если бы он только знал, какой иронией преисполнено его обещание!

Грейс неохотно вложила пальцы в руку Нила, мельком отметив тепло его ладони. В следующее мгновение он сжал ее пальцы.

С гулко бьющимся сердцем она медленно произнесла:

— До свидания, Нил. Счастливо добраться.

После этого сразу высвободила руку.

Шаги Нила донеслись из гостиной, потом скрипнули петли входной двери.

Нужно будет капнуть маслом на крепления, мельком подумала Грейс. В доме все двери скрипят...

Спустя минуту-другую послышался звук удаляющегося автомобиля. Грейс без сил прислонилась к двери студии. В течение трех недель она может ничего не опасаться. Не очень долгий срок.

...Нил сошел по трапу на далеко выступающий в море персональный пирс Теда Кэмпбелла, воздвигнувшего — благо средства позволяли — на берегу острова настоящий замок, который гораздо уместнее выглядел бы, например, в Испании.

Однако Нила волновало другое. А именно приедет ли Грейс на крестины, как обещала? И если да, то не покажется ли она ему на этот раз обычной женщиной — разумеется, красивой, но в остальном не представляющей из себя ничего особенного?

Она так и не позвонила ему. Впрочем, он не очень этого ждал.

Сам Нил тоже больше не навещал Грейс, хотя жила она всего в часе с чем-то езды от Лондона.

Он ступил с пирса на землю и направился к дому, думая о том, что, наверное, все уже собрались. Действительно, на обширной ухоженной лужайке между домом и парком было много народу. Июнь выдался удивительно теплым, на чистом голубом небе лишь кое-где белели небольшие облака.