Храм ночи
Шрифт:
Только годы спустя молодого вояку отметил Конн и приблизил к себе. Молодой капитан, замерший в воинском приветствии, выглядел весьма браво. Во взоре не было подобострастия, чего Конан просто терпеть не мог, но не было и дерзости. Лицо казалось совершенно отрешенным, взгляд устремлен куда-то сквозь короля, но выражение у него было как у породистой боевой псины, ждущей команды без восторженного виляния хвостом, а степенно, подобравшись в тугой комок.
Доспехи, по обычаю своего полка запрятанные под черный с серебром камзол, весь в разрезах, дабы не стеснять
Левую руку, прижатую сейчас по уставной форме к бедру, покрывала толстая кожаная перчатка, раструб которой наползал на предплечье, скрывая левый наруч едва ли не наполовину. К грубой коже были вкривь и вкось пришиты медные чешуйки, явно содранные с чьего-то панциря.
«Сам, наверное, сделал, — с некоторым одобрением подумал Конан, пошевелив пальцами той своей руки, которая так же была затянута в перчатку, — в пасть льву ее, конечно, не сунешь и палаш, пожалуй, не отобьешь, однако легкие шпаги да сабли вполне можно отводить. Знатный, наверное, рубака, если сам себе амуницию правит. Да и будь по-другому, вряд ли Конн держал бы его при себе».
— Благодарю за своевременную помощь, капитан, хоть она и пришла весьма неожиданно. Что вас привело в эти гиблые чащобы? Вы, верно, выполняете распоряжения принца?
— О да, мой король. Сам принц Конн, а вместе с ним военные советники вашего величества в настоящее время находятся в лагере пограничников… чьи бренные останки я отдам немедленный приказ предать земле, с вашего позволения.
— Ах, вот как! — Конан взъерошил свою гриву, размышляя и недовольно кривя губы. — Что же их сюда принесло? Впрочем, вы и не знаете наверняка… Вольно, вольно, простите уж старика, забыл я на некоторое время об этикете.
Ничуть не изменившись в лице, Армледер принял более непринужденную позу, отдал знаком приказ своим гвардейцам. Те тут же кинулись складывать в одно место погибших порубежников, а сам выудил из кармана промасленную тряпицу и стал сосредоточенно водить по клинку. Конан же, покачиваясь с каблуков на носки, думал о своем. Наконец тягостное молчание прервал король, спросив:
— Вас, капитан, принц послал найти меня и привести в ставку Конна… Кром, я никак не ожидал, что у этих голодранцев окажется так много людей, умеющих держать в руках оружие, да еще этот их змееподобный атаман…
— Осмелюсь доложить, мой король, весьма примечательная личность.
Армледер с сожалением ощупал зазубрины и, отправив палаш в ножны, продолжил:
— Я с моими Драконами гнал их некоторое время, пока деревья не стали помехой для конной погони. Многих порубили и покололи, остальные, видно, уже на немедийской стороне, благодарят Митру за спасение.
— Ну, Митра им там не поможет, — решительно сказал Конан, топнув ногой, а Ройл, подошедший сзади, и услышавший последние слова, уверился в своих подозрениях. — Так что там с этим сетовым отродьем в кольчуге?
— Там, в восточной части урочища, есть такой ручеек с весьма скользкими и крутыми бережками, к которым мы, было, прижали главаря банды
— Неужели вы его? — с явной тревогой вскричал Конан.
Армледер и Ройл вопросительно подняли брови — столько было неподдельного сожаления в этом возгласе.
— Увы, нам это не удалось, мой король, — с некоторой задержкой проговорил капитан.
— Хвала Крому! — вскричал киммериец.
— Тем не менее, — с металлом в голосе произнес Армледер, придавая лицу то самое отстраненное выражение, — моя честь офицера Аквилонской Короны задета, и я без сомнения сведу с ним счеты в ближайшее время!
— Ха, а ты мне нравишься! — Конан вновь ожил, будто и не было жаркой схватки и пары-тройки лишних десятков лет за плечами. — Только вряд ли это тебе по силам. Есть у меня подозрение, что учил его один восточный мечник, которому вся ваша, да и моя, гвардия, что кабану стая комаров. Ну, да ничего, к мастерству надо еще прибавить и опыт, и силу. Итак, что там у тебя произошло у ручья?
Лицо капитана Черных Драконов оставалось столь же бесстрастным, однако слова короля задели его за живое — на скулах проступили красноватые пятна, грозя залить краской всю физиономию. Тем не менее, телохранитель принца сухо ответил:
— Когда он понял, что его настигают, то развернулся и крикнул своим, чтобы отступали. Потом он бросился на нас. Один. Место было топкое, да и кони успели разогнаться, так что в ближнем бою он сразу получил преимущество. Подсек ноги одной лошади, другой, загородился трупами… Словом, я потерял троих убитыми, да несколько коней он покалечил, словно мясник…
— Что ж вы его пиками вашими оттуда не выковыряли? — спросил Ройл.
Гвардеец не удостоил его и взглядом.
— Этот змей перерубал древки, словно метлы городских мусорщиков, даже мою пику, а у меня-то древко было окованным. И все это легкими сабельками. Пришлось спешиться и брать его в кольцо.
— Молодец! — воскликнул Конан, и ни у кого не было сомнений, к кому относилась данная похвала.
— Наконец я до него добрался, и мы скрестили клинки. Мне даже удалось его ранить…
— Куда? — быстро спросил король.
— В левую кисть, но, кажется, вскользь, он даже не уронил оружия, только старался парировать другой рукой, и все. И тут из чащи налетели его дружки. Полезли с разных сторон, словно овцы на убой. Мы покрошили пятерых или чуть больше, но меня уже оттеснили от вожака, и он растаял в чаще. Следом юркнули и оставшиеся в живых. Я не рискнул спешивать и отправлять в непролазный лес бойцов.
— А зря, — перебил его Ройл с досадой, но Конан зыркнул на него, и ветеран унялся. — Мои кавалеристы больше приучены вести бой в седле, кроме того, они без сомнения ломились в сторону немедийской границы, словно раненые лоси.
— Капитан, сколько у вас здесь людей? — спросил король, судя по всему, весьма довольный допросом.
— Со мной прибыл полувильд при заводных конях. Убитыми и ранеными десять человек ровно. — При словечке из лексикона выпускников Бельверусской военной академии Ройл скривился и сплюнул: