Храм ночи
Шрифт:
Все происходящее больше всего напоминало вечеринки у какой-нибудь знатной дамы в Тарантии, на которых восторженная хозяйка — большая любительница необычных культов и вообще всего необычного — показывает гостям свои достижения в познании бестелесного мира. Наконец Великий Мастер громогласно объявил, что ритуал завершен. Младшие Посвященные заторопились к выходу. В святилище осталось всего несколько человек. Армледер огляделся вокруг и поразился царившей здесь роскоши: повсюду были расставлены отлитые из золота статуи, разбросаны дорогие ткани. На стенах в беспорядке висели ожерелья из крупных драгоценных камней, сверкающих и переливающихся самыми различными оттенками. На алтаре стояли золотые чаши, также украшенные
От этих мыслей его отвлек голос обращавшегося к нему брата:
— Завершена первая часть церемонии. Сейчас мы с тобой спустимся вниз, к сердцу горы, и там ты пройдешь второе, истинное Посвящение, которого удостоены лишь немногие. Там ты обретешь ответы на все свои вопросы и приобщишься к вере и ощутишь присутствие Тех, Кто Вовне и Внутри Нас. И станешь истинным адептом Храма Ночи.
Он кивнул стоявшему неподалеку человеку, тот зажег факел, прошел за алтарь и, откинув занавесь, открыл проход в высеченный в скале коридор, в конце которого виднелась винтовая лестница, уводящая вниз, как выразился Торкиль, «к сердцу горы».
Они спускались долго. Шедший сзади Армледера Посвященный нес факел, и блики плясали по стенам уходящей глубоко под землю шахты. Неровное пламя факела выхватывало из тьмы причудливые каменные узоры, известковые наплывы, казавшиеся мордами чудовищных созданий. Пламя плясало, дробилось на вкраплениях слюды, и чудилось, что звери оживают, движутся, а стены начинают сжиматься, грозя сдавить дерзких, осмелившихся нарушить их вековой покой. Лестница оборвалась на небольшой площадке, от которой отходило несколько туннелей. Армледер решил, что они уже находятся в самом центре горы.
Торкиль жестом отослал наверх человека с факелом. Теперь их окружала кромешная тьма, лишь высоко вверху подрагивал огонек в руках поднимающегося человека.
— Следуй за мной, — зазвучал голос Торкиля.
Они шли по длинному туннелю. С изумлением Армледер заметил, что через небольшие промежутки на стенах закреплены факелы, в которых ровно горел огонь. Света вполне хватало, чтобы различать окружающее.
— Здесь, в Храме Ночи, обитают пришедшие к единению с Теми, Кто Внутри, — сказал Торкиль. — Они не появляются на поверхности до поры, но вскоре наступит их час — тогда, когда придут те, Кто Вовне.
На сей раз Армледер понял, что за ритуальными словами, которые он считал лишенными всякого смысла, кроется что-то вполне реальное. Ему даже показалось, что он улавливает их смысл, но полностью осознать его не может. Вскоре он перестал понимать, сколько они прошли — десяток шагов или не одну сотню. Казалось, что воздух вокруг сгустился и замер, и Армледеру с трудом удавалось преодолевать его сопротивление.
Неожиданно Торкиль остановился. Армледер почувствовал это и замер рядом. Стояла полная тишина, и, словно рождаясь из тишины, черпая из нее силы, мерно зазвучал глухой голос Торкиля, нараспев произносящего слова на незнакомом Армледеру языке. От самих звуков у гвардейца пошел мороз по коже.
Они принадлежали иному, нечеловеческому языку, и гортань произносивших их существ была устроена иначе. В них слышался шелест чешуи по камням и шипение древних змей, свист отравленной стрелы истон жертвы, зловещий шорох листьев давно исчезнувших растений и чавканье болотной грязи. Лишь человек, в погоне за темным могуществом отрешившийся от своей природы, мог произнести их. И настолько древними, мрачными были эти звуки, чудовищным, кощунственным язык, что даже сейчас, через многие тысячелетия после того, как он звучал на поверхности земли, любого случайно
Торкиль отсек голову черному петуху, окропил кровью себя и брата. Казалось, он видел в темноте не хуже, чем при свете. Затем произнес еще несколько слов.
Медленно раздалась скала, а в щели забрезжил мертвенный голубоватый свет. Они вошли в открывшийся проем, очутившись в большой пещере.
— С сегодняшнего дня проход останется открытым навсегда! — торжественно провозгласил Торкиль. — И когда завтра по нему двинутся Восставшие, мы будем готовы принять их.
Армледер тем временем рассматривал подземный зал, на пороге которого они стояли. Зрелище, открывшееся перед его глазами, поражало воображение. В самом сердце скалы был высечен огромный грот. Свод его терялся далеко вверху. Стены были покрыты известковыми потеками, что, слившись воедино, образовывали причудливые колонны. Казалось, игра природы создала замысловатые изображения, заполнившие пещеру. Но присмотревшись, можно было заметить, что все эти прихотливые узоры на стенах и спускавшиеся колонны — не дело природных сил. Это был результат долгого труда неведомого мастера, статуи, лишенные формы. Но чьи руки могли создать подобное?
Армледер вспомнил свои недавние видения, поведавшие о прошлом величии змеиной расы. Было что-то узнаваемое в этих колоннах — такими же непонятными и пугающими были виденные Армледером храмы, поднимающие к небесам короткие искривленные шпили. По колоннам тянулись письмена. Буквы представляли собой переплетения кривых, неестественно изогнутых линий. Настолько чуждым был создавший их разум, что человеческий глаз не мог уловить логики, завершенности в этих сплетениях.
Торкиль быстро прошел через грот, петляя между колоннами одному ему известным путем. Армледер старался не отставать от брата, отложив все вопросы на будущее.
Посреди пещеры колонны расступались, образовывая круглую площадку. На ней стоял каменный стол, словно выраставший из пола. И этот стол, и вся площадка была сплошь завалена разнообразными золотыми предметами. Такого количества золота Армледеру прежде никогда не доводилось видеть. Мельком он подумал, что братец ограбил еще и аквилонскую казну. Торкиль остановился.
Я привел тебя сюда, чтобы ты знал, что поможет тебе продолжить наше дело, если меня не будет рядом. Безгранична моя вера в Тех, Кто Внутри и Тех, Кто Вовне Нас, но предугадать ничего нельзя, и даже я не ведаю предстоящего завтра. Возможно, варвары, что стоят под стенами, подожгут замок, и я погибну в огне. Здесь, брат, — произнес он, указывая на рассыпанные по полу чаши, кубки, ожерелья, — хранятся сокровища, принадлежавшие служителям Асуры. То, что ты видел наверху, где проходила церемония, — лишь малая часть. Много пришлось истратить, но и оставшегося хватит на великие дела. Но пойдем дальше. Я хочу показать тебе то, ради чего привел сюда, открыть главную тайну.
Целеустремленность Торкиля показывала, что впереди ожидает что-то гораздо более важное и величественное, чем этот грот-колоннада. Он быстрым шагом пошел сквозь колонны, будто чутьем узнавая проход в их переплетении.
Внезапно перед ними открылся проход в стене — черный причудливый проем. Торкиль, замедлив шаг, двигался вперед медленно, опустив голову, словно приближался к святыне, величие которой подавляет любого человека, дерзнувшего нарушить ее покой.
Туннель был широким. Вернее, даже не туннель, а подземный проход, напоминающий дорогу где-нибудь в скалистых горах. Только вверху виднелось не небо, а мрачный гранитный свод, и освещался проход не скупыми лучами солнца, проникающими сквозь нагромождения скал, а истекающим неизвестно откуда призрачным голубоватым сиянием. В этом сиянии тень Армледера исчезла, а тень Торкиля плыла и изменялась, то темнея, то, наоборот, бледнея.