Храм ночи
Шрифт:
Диго проводил его до двери и учтиво попрощался. Этот человек вызывал у него какое-то смешанное чувство уважения и неприятия. Диго не мог объяснить, в чем причина этого, — он всегда ценил в человеке, прежде всего качества хорошего солдата и бойца (а этого у Эолабара было в избытке), но в то же время его поведение, скользящие движения и змеинообразный облик вызывали у него ощущение соприкосновения с чем-то чуждым, возможно, даже нечеловеческим.
Хват впервые в жизни чувствовал себя смертельно усталым. Это была не усталость человека, проведшего день в седле или сражавшегося без отдыха, — к ней он привык, и она вызывала
Он прошел Посвящение и занял одну из высших ступеней в иерархии ордена Блистательных. Поначалу он считал забавы хозяина замка причудой аристократа, но затем, к собственному удивлению, понял, что увлекается идеями Торкиля и превращается в его верного последователя. И теперь лишь изредка он вспоминал о своей цели — убийстве Конана.
— Проклятые сны, — бормотал он, укладываясь в кровать, — может быть, сегодня они не будут меня преследовать. Я готов молиться Эрлику, чтобы обрести покой хоть на несколько дней.
Он закрыл глаза и мгновенно уснул. Эту способность Хват выработал в себе за долгие годы, проведенные в опасных странствиях, когда от отдыха зависела его жизнь. Но сейчас сон не приносил отдохновения.
Перед глазами встала церемония Посвящения в Орден, затем возник глубокий подземный лабиринт. Он почувствовал, как тело наливается чужой Силой, точнее, подчиняется чужой Силе, завладевшей им. Он лежал на теплых камнях и грелся в послеполуденном солнце, скользил среди скал, преследуя беззащитную дичь. Он был одним из хозяев мира, которым никто не мог противостоять. Они жили на бескрайних болотистых пустошах, усеянных папоротниками и яркой травой, а вечерами отдыхали на нагретых солнцем камнях теплых серых скал.
В полнолуние на вересковых пустошах они проводили богослужения, в круге своих любимых детей появлялся Дагон, и на каменных алтарях в муках умирали принесенные Ему жертвы. Долгие века продолжался сладкий сон-воспоминание.
Он был завернут в нежные шелковые ткани, покой охраняли силы, неведомые никому из живущих. Вверху был незыблемый свод пещеры, и ничто не могло, проникнув в убежище, побеспокоить спящих. Магический кокон надежно защищал от вторжения. Но прошли века, внезапно что-то нарушило покой, разорвав магические нити, и сон изменился.
Теперь перед ним возникли картины избиения его народа. Люди — ни на что не годные твари, тысячами умиравшие на алтарях — преследовали возлюбленных детей Дагона, и не было места на земле, чтобы укрыться от них. Всюду таилась опасность, а чтобы спастись, нужно было восстановить защиту.
Его тело пронизали незримые токи Силы и устремились наружу из кокона, а за ними вслед устремился его дух, чтобы найти для себя вместилище. Магическим зрением он увидел человека и вошел в его
По телу Хвата пробежала крупная дрожь. Открыв глаза, он немигающим взором уперся в потолок. В голове бушевал вихрь чужих мыслей и желаний. Теперь он знал, кто он и что ему нужно делать.
В оцепенении Армледер шел вслед за Торкилем. Они вышли к широкому проходу, миновали его и опять вступили в зал, заполненный лесом извивающихся причудливых колонн. Он был похож на предыдущий, но здесь количество колонн оказалось гораздо меньше, и сквозь них просматривалось свободное пространство колоссальной пещеры.
Если первый грот, заполненный колоннами, поражал, то второй подавлял. Призрачный голубоватый свет разливался в воздухе, в нем проскакивали небольшие искорки. Казалось, что светится сам воздух — сияние медленно двигалось, образовывало струи, завихрения, небольшие смерчи. Но вместе с тем воздух оставался прозрачным, и все пространство огромного подземного зала легко просматривалось.
Вдалеке Армледер едва разглядел противоположную стену. Где-то высоко над ним вознесся потолок грота. А в центре зала стояло то, что приковывало внимание сильнее всего.
Огромное, исполинское сооружение высилось перед ним. Сзади его огибало широкое спокойное озеро, а с противоположной стороны, по всей видимости, располагался главный вход — там виднелся большой черный провал, дыра, ведущая в никуда.
Сооружение было увенчано коротким причудливо изогнутым шпилем, который почти достигал свода пещеры. Само сооружение, хотя оно и было, несомненно, созданием чьих-то рук, не было похоже на здание.
Ни одному строителю, каким бы извращенным не был его ум, не пришло бы в голову создать что-либо, совершенно лишенное какой-либо симметрии, порядка, даже законченности. Искривленные галереи, скрученные линии стен, лестницы, изгибающиеся под немыслимыми углами, мелкие выступы, которыми были покрыты стены: все производило впечатление неестественности.
Но в то же самое время оно подавляло своим величием — не только размерами, но и грандиозностью замысла, великолепным выполнением всех, даже самых мельчайших деталей. Сооружение было испещрено множеством небольших отверстий входов. Каждый вход представлял собой проем, ведущий в черноту. Армледер заметил, что в некоторых из них коридор сразу же резко сворачивает. Похоже, что внутри находится целый лабиринт искривленных, извивающихся туннелей.
Оно состояло из нескольких ярусов, незаметно переходивших друг в друга. Стены каждого имели округлую форму, и все покрывал какой-то неизвестный материал. Больше всего облицовка напоминала чешую — словно тысячи чешуек облепили колоссальное сооружение. Они, поблескивая матовым перламутровым цветом, переливались.
Первый ярус с одной стороны был низким, будто незаметно вырастал из пола пещеры, а на противоположной стороне поднимался высоко, закрывая второй ярус, и оставалось непонятно, где проходит граница между ними. Третий ярус с одной стороны выступал вперед, нависая над нижними, а с другой — становился гораздо уже предыдущих. Они громоздились все выше и выше, крыши одного яруса служили балконом для верхнего, кое-где они сливались.
Вид сооружения и исходящая от него чудовищная аура были отталкивающими, жуткими. Люди казались непрошеными гостями в этой зале, и первым побуждением Армледера было бежать отсюда, забыв увиденное. Но Торкиль уверенно шел к входу, приходилось идти вслед за ним.