Храм

Хан Вальдэ

— Поздравляю с удачей, — Большой Батька благодушно сложил руки на необъятном животе, хорошо заметном даже под тканью балахона.

— Удача – это награда, которую мы получили за точный расчет и своевременную отвагу, — коротко ответил Орех, видимо желая подчеркнуть, что к настоящей победе удача не имеет ровно никакого отношения.

Старший над водоносами равнодушно пожал плечами и отошел.

Орех огляделся. Вокруг каждого охотника собралось не меньше десятка желающих еще раз послушать историю победы над дикарями. Несговариваясь, охотники превратили короткий бой в многочасовую битву, перемежевывая свои рассказы подробностями, которые вряд ли имели место быть.

Воевода только ухмыльнулся в усы.

— За победу, — он поднял свою кружку, салютую Свисту.

Охотник ответил на жест командира и отпил.

В этот вечер он много раз поднимал кружку и много раз отпивал. Принимал поздравления и обещал замолвить словечко перед Орехом, чтобы тот взял просителя в свой отряд.

Решив передохнуть, охотник занял свое излюбленное место в углу, устроившись с полной кружкой чего-то пахучего и хмельного.

— Привет, Свист, — кто-то бесцеремонно нарушил его уединение.

Свист поднял затуманенные напитком глаза. Перед ним стоял Сонный. На румяном, мясистом лице расцвела приветливая улыбка.

«Приятный все-таки дядька», — подумал Свист. Сейчас все, кто оказался с ним в одном зале, казались ему приятными, почти родными.

Сонный присел рядом, кружки звякнули друг о друга.

— Поздравляю, герой Дома, — он отпил.

— Спасибо, — кажется, Свист начал привыкать к этому обращению – герой.

— Ты доволен походом, Свист?

— Я вернулся невредимым… значит, я доволен, — охотник пожал плечами.

В это время над общим весельем разнеслось обычное приветствие Ведуна.

— Семья моя! – он, улыбаясь, стоял на своем привычном месте, и двое с оружием в руках караулили у помоста.

Люди притихли, отрываясь от еды и напитков.

— Как уже было замечено, сегодня великий день – день победы. Мы славим наших воинов, своей доблестью вознесших хвалу Светоносцу. Священная война – это их молитва нашему покровителю, давайте же поддержим их как можем.

Люди разом подняли руки к потолку, и молитва наполнила зал. Одна на всех, она загудела потревоженным пчелиным роем, потом выровнялась, когда даже самые нерасторопные ухватили общий ритм, монотонно, как один, произнося заученные строки. Свист прислушался было, но в многолюдном хоре ничего кроме отдельных слов расслышать не смог.

— Братья и сестры во Свете, — вновь заговорил Ведун, когда люди, как по сигналу, закончили молитву. – Все, что есть у нас: еда, одежда и кров, все это дал нам Свет. Да не оскорбим же мы его, принимая милость из других рук! Не уподобимся лесному зверю, кусающему руку, которая его кормит.

Ведун выдержал паузу.

— Будем же считать грехом вкушение пищи, поданной нам не милостью Его, но лесом, рекой или какой иной тварью!

Свист вспомнил, что еще Отец не рекомендовал есть в больших количествах убоину, и на зверей в лесу охотиться только при крайней необходимости. Так что ничего такого особенного в словах Ведуна и не было.

Собравшиеся одобрительно загудели.

«Интересно, а Орехов огород тоже к этому относится? То-то не обрадуется воевода такой заповеди, ой не обрадуется», — Свист попытался найти глазами усача, но тот затерялся где-то в толпе.

— Неужели там так опасно? – напомнил о своем присутствии Сонный, сделав это как раз вовремя, так как стремительно пьянеющий Свист уже успел о нем позабыть.

— Где?

— Там, за стенами Дома. Неужели даже земля отравлена до такой степени, что нельзя ничего есть?

— Ну как бы да… — авторитетно заявил Свист, — Я, правда, пару раз ел ягоды, а уж воду из ручьев пил неоднократно. Пока живой. Вот внизу я бы этого делать не стал!

— Почему тогда Ведун, да хранит его Свет и приветствует, — едва заметно ухмыльнулся Сонный, — запретил употреблять в пищу все, что растет на деревьях?

— Да кто его разберет, — пожал плечами Свист, — может, он со Светоносцем говорит и тот сам, — он наставительно поднял палец, — ему приказал так поступить.

— А если бы ты лично мог говорить со Светоносцем, что бы ты сказал ему?

— Не знаю, и, если честно, мне все равно, я не могу ему ничего сказать… я даже не уверен, что он существует, — Свист посмотрел через зал, поверх голов возбужденных людей, туда, где Ведун, улыбаясь, поздравлял Пластуна.

— Если бы ты мог напрямую обратиться к всемогущему, что бы ты сказал ему? Чего бы попросил?

— Я бы хотел сам выбирать, что придет нам в обмен на мерцала, — после недолгих раздумий ответил Свист.

— Ну, к примеру, что бы ты попросил за, скажем, три мерцала?

— Если бы моя просьба точно была бы выполненной?

— Да.

Свист снова призадумался.

— Наверное, оружия хорошего, дикарей разогнать. У большинства наших воинов оружие так себе, только у тех, кто охотником был, приличные винтовки — с видом эксперта Свист принялся рассуждать. – Да и вообще, наверняка у Светоносца должны быть какие-нибудь мощные штуки, посильнее винтовок. Молнии, например. Да, точно, я бы попросил дать мне молнии!

Свист опустошил кружку.

— Но никто не может обращаться к нему, — буркнул он себе под нос.

— Как это никто? – удивился Сонный.

— Вот так. Даже Ведун не знает, как попросить на обмен что-то конкретное, — будто несмышленому новичку втолковывал уже порядком захмелевший Свист.

— Но был же такой – Отец. Говорят, он мог просить на обмен то, что желал, — Сонный вытер лысину рукавом куртки.

— Да, говорят, — согласился Свист. – Я даже уверен в этом.

— Но почему тогда ты считаешь, что это совсем уж невозможно?

— Не невозможно, просто никто не умеет, — Свист обвел зал мутным взглядом.