Хранимая
Шрифт:
«Я жив, пока ты жива», — значит, я должна продолжать жить, только так есть шанс ему помочь. Я выберусь из этого стылого леса, я ему помогу. Перед глазами встает лицо Хранителя, искаженное гримасой боли. Бисеринка пота на виске. Неестественная, ломаная поза. Всё настолько плохо? Слёзы снова туманят взгляд, и я их не держу.
Наверное, Эля скрутило из-за того, что он применил магию, стоя в ловушке, и его ударило рикошетом. Зачем магам это было нужно? Прав был Лари, мне не стоило идти к ним.
Первым посоветовал идти к ним Мастер, травник. Не думаю, что он говорил это из злого умысла. Скорее уж его самого ввели в заблуждение. Он сказал, что до меня встречал других иномирян, но я нигде не смогла узнать, где они живут и как устроились. Зато много раз, от разных людей слышала совет посетить этих сумасшедших колдунов.
Попытка думать логически особых результатов не дала. Не ясно, что делать дальше. Эль сказал, идти к его учителю, Па. Только как его найти? Сил и желания вставать и куда-то идти не было. Кругом лес, голые ветки подпирают небо, сухие листья покрывают землю. Холодно. Не удивлюсь, если простыну. Свитер остался у магов, как и Эль. Каким-то чудом я второпях забыла скинуть почтальонку с плеча. Хотя не думаю, что сейчас в ней найдется что-то полезное. Стемнело.
Возня справа привлекла моё внимание. Повернув голову, я столкнулась взглядом с большим серым псом. Нет, не псом. Волком. От него шло ощущение опасности, что-то хищное было в манере стоять. Мудрый взгляд вожака заглядывал мне в душу. Эль говорил, животные меня не тронут.
— Иди сюда, — я протянула руку к животному, нуждаясь хоть в каком-то обществе.
Тот оглянулся назад и коротко тявкнул. Через минуту вокруг меня копошилась стая, с подросшими волчатами, за которыми следили самки, а особо шумным доставалось от отцов. Я поёжилась от холода и обхватила себя руками. Тут же одна из самочек подошла ближе и ткнулась носом в плечо. Я благодарно почесала ей шею, а потом зарылась руками в жесткий мех. Не сравнить с Малышом. Снова слезы, и я засыпаю в окружении волчат, из которых получились неплохие грелки.
Утром меня разбудила возня щенков. Самочки ворчали на них, а большая часть стаи куда-то ушла. Пока я озябшими руками перебирала содержимое сумки, разыскивая что-нибудь полезное, вернулись волки. Они ходили на охоту. Я удивилась, когда вожак, оторвав от кролика кусок мяса, поднес его ко мне и положил рядом. Сел неподалеку, ожидая моей реакции. Остальная стая суетилась, но без разрешения вожака к еде не притрагивалась. Я осторожно протянула руку к подарку, и вожак ободряюще тявкнул. Мол, это тебе, бери.
— Спасибо, мои хорошие, — я растрогалась и хотела в благодарность погладить волка, но тот, удовлетворившись простым «спасибо», убежал делить добычу между остальными.
Я же выудила из недр сумки зажигалку. Никогда не увлекалась походами и не занималась разжиганием костров и мангалов, оставляя это дело мужчинам. Поэтому со своим костерком намучилась изрядно, пытаясь заставить его гореть. Получилось почему-то очень дымно, но этого хватило, чтобы приготовить мясо. Я завернула подарок в знакомые листья, каким-то чудом еще росшие в осеннем лесу, и положила возле огня. Пришлось следить, чтобы не подгорело, и ворочать палкой. Волки отошли подальше и ворчали на огонь. Вожак, убедившись, что мне больше ничего не нужно, тявкнул на прощание и увел стаю с лес.
Когда завтрак был окончен, встал вопрос, куда мне идти. И дело было не в сторонах света, поисках воды или ночлега. Я просто не знала, где искать Па. Эль никогда об этом не говорил, я лишь зала, что его учитель спустился с неба в виде дракона. Но нет никакой гарантии, что он с того времени не сменил свой вид. От чувства одиночества я обняла себя руками и наткнулась на что-то постороннее на груди. Точно, брошка. Я так и не научилась ей пользоваться. Зачем-то отцепила её и стала вертеть в руках.
— Может, ты мне подскажешь путь, — хрустальная бабочка сверкнула бликами от костра, шевельнула крыльями, возвращая им жизнь, и взлетела. Я поспешно затушила костер и надела сумку через плечо.
— Ну что, красавица, я готова. Веди.
Уже приближался вечер, когда мы вышли к озеру. Мне несказанно повезло, что день выдался солнечным и достаточно теплым, но в носу всё равно подозрительно свербело. Бабочка упорно подлетала к воде и кружилась недалеко от берега, показывая, что нам надо туда. Только как?
Я час бродила вдоль озера, пытаясь найти решение. Водоем оказался внушительных размеров, и то, что я вначале приняла за противоположный берег, оказалось островом с горой в центре. Мне надо было на остров. В ледяной воде и нынешнем состоянии я туда вплавь не доберусь. Внутри закипала злость на проводницу, хотя она ничего дурного не сделала. Ну должно же быть какое-то решение!
И оно нашлось. В кустах, старательно заваленная ветками и листьями, была спрятана лодка. Весла нашлись неподалеку, тоже заваленные всяким хламом. С трудом я подтянула лодку к воде и с опаской забралась внутрь. А вдруг подтекает? Но пока ничего подозрительного не происходило. Выждав минут пять на неглубоком месте, я решительно взялась за вёсла. Пока разбиралась с управлением, бабочка крутилась вокруг. И я её понимаю. Лодка то ходила кругами, то поворачивалась к острову боком, то плыла куда-то совсем в другую сторону. Наконец, я приноровилась более-менее держать курс на остров. Моя проводница, описав над головой круг, приземлилась на бортик на носу. И когда меня уводило в сторону, возмущенно махала крыльями.
Причаливали к острову уже в сумерках. Едва дно лодки скребнуло песок, бабочка устремилась вперед. Мне же пришлось спрыгивать в воду и подтаскивать лодку к суше. Ведь надо будет как-то возвращаться!
Промокшие ноги радости не добавили. В носу вполне определенно поселилась простуда, и я шмыгала носом, топая за своей проводницей. Я «переобулась» в сухие носки и несла кроссовки в руках. Идти без обуви было не очень приятно, но всяко лучше, чем в мокрых кедах. Пять минут спустя мы сквозь кусты проникли на полянку, укрытую от посторонних деревьями. Бабочка покружила над головой и села на плечо. И как это понимать? Ответ пришел с неба.
Нас накрыла тень, а следом на поляну опустился дракон. Цвета лесной зелени, неоднородной расцветки, огромный, размером с дом Мастера. Если бы он вот так замер где-нибудь в лесу, я бы прошла в метре от него и не заметила! Шипы на «локтях» и голове придавали ему воинственный вид, когти оставили на земле внушительные борозды. Не зная, как себя вести с таким великаном, я замерла на краю поляны. Зверь, наклонив голову, немигающим взглядом разглядывал меня и тоже почти не шевелился.
— Так вот какой Хранимый у этого оболтуса, — протрубил зверь, и я отступила на шаг. Он говорит? Минутку, он сказал Хранимый?