Хранитель ключей

Вурц Дженни

Сквозь слезы, как сквозь волшебный кристалл, он увидел древнюю старуху — прежнюю провидицу кланов: она подняла морщинистую руку, молча указывая на него. Это безмолвное обвинение встряхнуло Джарика, как удар по лицу. Каждый час, который он провел в Ландфасте, приносил беду другим людям, а его недавнее спасение от демонов было оплачено немалой кровью.

Нет!

Сколько Джарик ни сопротивлялся, он не мог избавиться от призывавших его могучих сил.

Его снова безжалостно ущипнули, резкий голос юной провидицы прозвучал, как хлопок бича:

— Сиенгарде! Ответь!

Джарик

вздрогнул. Рука провидицы дернулась, как будто девочка собиралась шлепнуть его, как мать шлепает упрямого сына. Наследника Повелителя огня вдруг разгневало то, как она обращается с ним.

Воздух ободрал его горло, словно наждачная бумага, но он сумел прохрипеть:

— Я здесь.

Слова его как будто упали в черный омут. Его руки и ноги больше не спутывали ни заклятия, ни яд, но он слишком устал, чтобы шевелиться, и медленно погрузился в сонное темное тепло.

— Он будет жить, — произнес девичий голосок. Рев водопада гулко отдавался от стен.

Когда Джарик проснулся в следующий раз, было светло. Он почувствовал прогорклый запах шкуры белого медведя, укрывавшей его; даже мягкий мех казался ему жестким, а его левая рука, лежавшая на груди, была красной, воспаленной, на запястье виднелись следы веревок.

Джарик закрыл глаза, слушая шум водопадов Каэля. Воздух был влажным и сладким и почему-то напомнил ему о смехе Таэн. Потом он вспомнил, как напился в таверне в Ландфасте, и ему стало стыдно. Юноша попытался пошевелить пальцами левой руки, и она отозвалась на эту попытку вспышкой боли. Но потом его пальцы задрожали и мучительно медленно сжались в кулак.

На висках Джарика выступил пот; тяжело и часто дыша, он попробовал пошевелить правой рукой.

— Ну нет!

Воскликнувшая это женщина внезапно потянула его за волосы.

Джарик открыл глаза: над ним склонилась жрица святилища водопадов Каэля; повязку на ее лице сменила сплетенная из травы вуаль, сквозь которую виднелись шрамы на веках и нахмуренный девичий лоб. Потом жрица повернулась и окликнула того, кто находился вне поля зрения Джарика. Одетая в оленьи шкуры женщина подошла и стала возиться с повязками на плече юноши. По ее раздраженным резким движениям наследник Ивейна понял, что, пытаясь пошевелиться, он сбил компрессы и его целители недовольны.

Он с трудом повернул голову.

— Давно?.. — прошептал он.

Провидица, как всегда, угадала его мысли.

— Десять и шесть дней Дух хранил твою душу.

Теперь, когда он снова начал надеяться на лучшее, эта новость оказалась тяжелым ударом. Джарик с трудом сглотнул и попытался узнать о судьбе ключей от Эльринфаэра. Слова немилосердно жгли его горло:

— Скажи мне…

Он не успел договорить — провидица отвернулась. Девочка явно знала, о чем он хочет спросить, и по ее позе чувствовалось, что она не желает отвечать. Однако Джарик не сдавался. Отчаянным усилием воли он сумел поднять левую руку и ухватился за ее одежду.

— Пожалуйста…

Прикоснувшись к ней, он явно нарушил здешние правила. Потрясенная сиделка с шумом втянула воздух сквозь зубы и отбросила его руку от жрицы,

а разгневанная слепая гибко, как кошка, развернулась к нему. Только ее дрожащие губы напоминали о том, что она всего лишь девочка и боится не меньше его.

— Когда ты окрепнешь, та, кого Дух назвал Сновидицей Кейтланда, сама откроет тебе все, что ты должен знать.

Побледнев от слабости, Джарик снова откинулся на меха. Таэн, похоже, в безопасности — но надолго ли? И что случилось с ключами Анскиере, почему ему нельзя узнать об этом сейчас? Но он ни о чем не успел спросить, потому что девочка встала и ушла.

Женщина осталась и продолжала хлопотать над его повязками, сердито цокая языком. Наконец Джарик, потеряв терпение, сделал неуклюжую попытку отвернуться от нее и натянуть шкуру на уши, но сильные руки, покрытые шрамами, бесцеремонно вернули его на место.

— Лежи спокойно! — с сильным акцентом приказала женщина, добавив крепкое словцо на своем языке.

— Я не просил о помощи! — запротестовал Джарик.

Женщина замерла, уставившись на него бездонно черными глазами, и наконец ответила:

— Хозяйку не просят. Она действует только по воле Духа.

— И никогда не задает ему вопросов, — отозвался Джарик шепотом, потому что даже короткий всплеск эмоций лишил его сил.

Сиделка снова деловито занялась повязками.

— Вопросы, Сиенгарде, означают смерть.

Сын Ивейна рассерженно отвернулся от нее, а когда женщина стала перевязывать его плечо, напряг все силы и постарался согнуть ноги.

Эта попытка только утомила его. Джарик погрузился в горячечный сон, где пылали факелы и облаченные в кожаную одежду горцы пели погребальную песнь. Покойницу укрывала темная ткань, на которой были вышиты символы провидицы, но у этой Хозяйки волосы были не седыми, а каштановыми; однако ее неприкрытое лицо не было лицом ребенка. Племена водопадов Каэля оплакивали взрослую женщину. В мерцающем свете факелов Джарик увидел, что кожаная ритуальная маска на ее глазах испачкана свежей кровью: она погибла, не пережив ритуала инициации.

У смертного ложа стояла девочка, которая могла быть сестрой, дочерью или племянницей умершей и которой теперь предстояло занять место жрицы. На девочке был простой наряд из белой овечьей шерсти, ее ноги были босы, а распущенные волосы, каштановые, как у покойницы, развевались по ветру. Дрожащими руками она опустила факел. Пока девочка поджигала ритуальный саван своей предшественницы, глаза ее оставались живыми и спокойными, и пока горело тело ее родственницы, она не отпрянула и не заплакала.

Огонь стер эту картину, а дым превратил огонь в тень.

«Вопросы, Сиенгарде, означают смерть».

Растянувшийся на ложе из мехов Джарик услышал, как где-то далеко маленькая девочка закричала от ужасной боли.

Скоро видения юноши стали сбивчивыми и бессвязными. Он метался между сном и явью, смутно чувствуя, как его приподнимают и вливают бульон сквозь его сжатые зубы. Один раз ему привиделись молнии шторма, отражающиеся в бушующей воде, а потом показалось, что рядом с ним появилась провидица, и он спросил с огромным трудом: