Хранитель ключей
Шрифт:
Юноша проклинал ветер, надувавший паруса черных лодок. Суда продолжали двигаться на север, и Джарик скорбел о Таэн, зная, что теперь никто не предотвратит ее гибель от руки брата. Часто его мысли возвращались и к Стражу штормов: Анскиере не помогло даже заклятие, с помощью которого тот призвал Джарика, и теперь волшебнику суждено умереть во льдах.
А тем временем захватившие сына Ивейна тьензы болтали друг с другом, похваляясь, что победили наследника Повелителя огня, и издевательски показывали пленнику ужасные картины из его будущего. Только через сутки они дали Джарику пить, грубо влив воду ему в глотку. Точно так же, силком, демоны его накормили — вонючей кашицей из сырой рыбы. Рыбу они сперва прожевали, зажав при этом свои мешочки с ядом, чтобы
Продолжал дуть западный ветер. В лицо Джарику летели брызги, его волосы намокли от скопившейся в лодке воды, которая постепенно начала вонять мочой. Тьензов, похоже, эта вонь не беспокоила. Они беседовали друг с другом, раздуваясь от самодовольства, и часто проверяли прочность буксирного каната «Каллинде» и веревок, которыми был связан пленник.
Так тянулись мучительные дни. Но и ночи Джарика превратились в бесконечную цепочку кошмаров: снова и снова он видел гибель Кейтланда, предсказанную ему ллонделями. Он видел, как Таэн истекает кровью под ножом брата, как демоны холода пробегают по останкам Анскиере и вырываются на свободу, как блестят над разоренными землями их чешуйчатые тела и раскинутые в полете крылья. А иногда тьензы показывали Джарику повелителя демонов Скайта, восседающего на троне из человеческих костей, а потом и сырые темницы, вырубленные в скале под Храмом Теней. Там сыну Ивейна придется повторить участь своего отца: он лишится разума, пройдя Круг Огня, — и тогда демоны наконец-то смогут отомстить людям.
Джарик не мог пошевелиться, не мог даже заплакать, не мог покончить с собой, поэтому ему оставалось только молча страдать.
Его то обжигали лучи солнца, то окатывали холодные ливни, заставляя дрожать от холода. Единственной передышкой были те недолгие минуты, когда усталость все же брала верх и он засыпал. Тогда он мог на время забыть об ужасной действительности и проваливался в темноту, похожую на бездну.
Джарик спал, когда суда приблизились к западному берегу Эльринфаэра, где тьензы собирались набрать воды. Он не проснулся и тогда, когда дозорный с «вороньего гнезда» на мачте прокаркал о том, что показалась земля. Джарик не чувствовал резких коротких рывков буксирного каната «Каллинде», не слышал хлопанья черных парусов поворачивающих по ветру кораблей. Он узнал о предстоящей высадке только после того, как демоны вывели «Каллинде» на мелководье у барьерного рифа. Тьенз-рулевой действовал не очень умело: тяжелая лодка накренилась и чуть не пропорола дно, когда волна ударила в ее левый борт.
Джарика швырнуло на спину, у него перехватило дыхание. Он не мог даже свернуться клубком, чтобы хоть как-то смягчить удары, пока «Каллинде» раскачивалась на волнах, а тьенз, встревоженно крича, пытался справиться с ней. Лодку снова сильно тряхнуло, Джарик ударился о мачту и наглотался хлестнувшей через борт воды. Промокший и беспомощный, он почувствовал, как старая лодка Келдрика наконец-то подошла к берегу и встала на мелководье.
Демоны схватили буксировочный канат и вытащили лодку на берег. Юноша не видел этого из-за бортов, но почувствовал, как затряслась палуба под ногами поднимающихся на борт тьензов. Скоро жабьи лапы деловито отвязали бочки «Каллинде», а через планширы полезли новые демоны, чтобы охранять пленника, пока остальные будут искать на берегу источники пресной воды.
Джарику пришлось терпеть удары и тычки своих новых охранников. Его открытые глаза смотрели в небо, ноздри вдыхали кислый запах болота и камышей. По его ссадинам ползали мухи, его кусали комары. Вокруг тьензов тоже роились насекомые, но редко успевали укусить, потому что демоны немедленно проглатывали их. Джарика тошнило, и ему отчаянно хотелось пошевелить хотя бы пальцем.
Внезапно раздался визг.
Ближайший тьенз, дергаясь, тяжело рухнул на палубу, а демон, который нес вахту на корме, выпрямился и тоже упал, когда в его жабры вонзилась оперенная стрела. Джарик
Им помешал целый дождь стрел, и пока одни демоны лихорадочно поднимали паруса, другие, размахивая жабьими лапами, падали в жгучую соленую пену. «Каллинде» покачнулась, всего в нескольких дюймах от уха Джарика в палубу ударило копье, раненый демон полоснул юношу когтями, дергаясь в предсмертных муках.
А Джарик все еще не мог пошевелиться.
Но ему нужно было суметь подать голос, ведь когда люди горных кланов выходили на бой против Проклятых Кором, они часто в безумной ярости убивали всех подряд.
«Каллинде» завалилась набок, потом подпрыгнула на волне, и Джарика откатило к борту. Мачта накренилась; лодку отбросило от берега и закружило, а стоящий у рулевого весла тьенз упал с боевым топором в спине. Потом погиб демон, пытавшийся перерезать буксировочный канат: в пах ему ударил кинжал.
В воздухе зазвенел вибрирующий крик, полный такого гнева, что пробирал озноб. Этот звук словно ножом вспорол сознания демонов, и тьензы рядом с Джариком громко и тревожно взвыли. Юноша почувствовал, как путы, связывающие его волю, слегка ослабли. Через банку «Каллинде» перепрыгнул воин-горец, и в душе Джарика вспыхнула надежда. Но в следующий миг над пленником наклонился самый старый тьенз, командовавший всем флотом. Из его руки торчала стрела, глаза потемнели от боли, но он ухватил Джарика за волосы и рванул его голову в сторону.
— Умри в мучениях, наследник Повелителя огня!
Демон распахнул пасть, под его челюстями затрепетали алые, как раны, жабры. Острыми ядовитыми клыками тьенз впился в плечо своей жертвы.
Джарик уже не увидел топора, который перерубил шею напавшего на него демона, — разум сына Ивейна помутился от нестерпимой боли. Яд терзал его так, что у него не хватило бы дыхания на крик, даже если бы он мог кричать. И все же, увидев наклонившегося над ним человека с топором, Джарик попытался заговорить, попросить, чтобы у демонов забрали украденные ключи от Эльринфаэра, не позволили Проклятым Кором выпустить на волю демонов мхарг. Он не смог выговорить ни слова, а потом небеса опрокинулись, в глазах у него потемнело, и он погрузился в темную бездну бесконечных страданий.
Он слышал рев, похожий на рев штормового прибоя, и чувствовал на языке солоноватую горечь. Где-то умирала сморщенная древняя старуха, и даже сквозь собственные муки Джарик ощутил острую печаль при виде ее тела, упавшего на белый песок. Юноша видел ее так ясно, что мог бы пересчитать все узелки на кожаных ленточках ее наряда, но не понимал, почему видит смерть пророчицы горных кланов. Его обжигал то огонь, то мороз, то снова огонь, а от его дыхания, казалось, содрогалась земля.
Потом Джарик вдруг увидел унылую серую равнину, где то и дело встречались болотца и затянутые ряской пруды. Увенчанные метелочками стебли камыша тряс и мотал беззвучный ветер, и юноша летел над ними, пока камыш не задел его раненое плечо, в котором вспыхнула такая боль, что у Джа-рика потемнело в глазах.
«Таэн», — подумал он, но образ девушки растаял перед его мысленным взором, как плавящийся воск, сменившись обрывками странных видений — лодок, плывущих по темным от крови морям, башен Ландфаста, рассыпающихся от колдовского пламени.
Потом видения изменились: ослепительную жару сменила влажная тьма, в ушах Джарика раздался грохочущий рев. Звук этот все нарастал, пока не превратился в ритмичный звон бубнов и непонятные напевы. Наследник Ивейна не мог разобрать слов, но понял по интонации, что люди оплакивают гибель Кейтланда. Там, где стояли города, пылали завесы красного пламени, а небо резали крылья демонов мхарг. И хотя Джарика терзало чувство вины, мало-помалу он понял, что доносящиеся до него звуки — реальность, а не часть его кошмаров.