Хранитель леса
Шрифт:
Пробежав всего десять кругов, думала, что просто выплюну все свои внутренности наружу. Но я постоянно вспоминаю, для чего это делаю, и это отлично придает сил.
На удивление с отцом я не виделась, так как ни во время завтрака, ни во время обеда его не было. Мама хоть и старалась вести себя как обычно, однако я заметила, что она была слегка взвинчена.
Ближе к вечеру решаю отправиться в город и поговорить со Старой Суир. Но я так и не смогла придумать достаточно хорошую причину, чтобы она выслушала меня. Видно, что старая женщина
Но я все равно так не могу. Я боюсь, что это чудище из леса решит выйти на охоту в город. И тогда могут погибнуть невинные, а я себе никогда не прощу того, что даже не попыталась это остановить.
Пусть считают сумасшедшей, мне уже все равно.
До города я добираюсь, когда солнце уже начинает садиться. И на удивление в самом городе пусто, но когда я дохожу до площади, то кажется, будто там собрались почти все жители. Каждый что-то кричит, выкрикивает бранные слова. Любопытство взяло вверх, и я решаю подойди ближе. Вот только как бы я не пыталась, не могу протиснуться сквозь толпу. Но мельком мне удалось разглядеть фигуру отца.
Что? А он что тут делает?
Отец не часто выходит в город, только по праздникам, чтобы поговорить с народом, или если случается что-то серьезное. Сегодня никакого праздника нет.
Значит, что-то произошло.
– Бедная девочка… ещё такая молодая… – справа слышу тихие причитания женщин. Они собрались в кучку, и, приложив руку к груди, о чем-то перешёптываются.
Отлично, то, что нужно чтобы узнать информацию.
Делаю вид, будто я очень сильно заинтересована в том, что происходит впереди, и осторожно подхожу ближе.
– Говорят, она замуж за сына кузнеца собиралась, – ахнув, женщины прикрывают рты руками и начинают качать головой. – Слышала, её дикое животное на куски порвало.
– Да что ты!
– Ох!
Животное? Нет, это невозможно. Не помню, чтобы животное осмелело настолько, чтобы пробраться в город, даже под покровом ночи. Может быть, что это было… то, что напало на меня?
У меня перехватывает дыхание, и чувствую, что паника понемногу овладевает мной. Становиться труднее дышать, поэтому я разворачиваюсь, и расталкиваю людей, чтобы дали мне пройти.
Внезапно меня кто-то хватает за руку и уводит в сторону домов. Но я настолько ошарашена, что даже не могу сопротивляться.
– Успокоилась?
Поднимаю голову и встречаюсь с обеспокоенным лицом Старой Суир. Её костлявая рука всё ещё сжимает мою, и для такой старухи хватка у неё, что надо.
Но теперь во мне просыпается злость, не только на себя, но и на неё. Она ведь тоже все знала, но предпочла молча отсиживаться в своей хижине.
– Это ведь было не простое животное, да? – говорю шёпотом, и хватаю ее за плечи.
Но вместо ответа она лишь хмыкает, и, вырвавшись из моей хватки, направляется прочь.
– Идешь? – не оборачиваясь, отрезает старуха, а я словно просыпаюсь от оцепенения и семеню следом за ней.
Мы удачно минуем скопление людей. Отец был так поглощен разговором с людьми, что даже не заметил меня, когда я проходила рядом.
***
В хижине все так же темно, пахнет пылью и сыростью, будто здесь несколько дней никто не появлялся.
Запустив меня внутрь, старуха стала топить печь, а я все это время внимательно следила за каждым ее шагом. Она выглядит на удивление спокойно, и меня начинает это раздражать.
Женщина будто не замечает моего присутствия, продолжая наводить порядок в доме. И когда мое терпение иссякает, я резко стаю перед ней, не давая сделать и шагу.
– Может, вы уже объясните мне? – вскинув брови, складываю руки на груди, говоря, что не сдвинусь с места, пока она мне все не расскажет.
– Что ты хочешь от меня услышать, девочка?
– Например, то, что случилось с той девушкой из города это…
– Да. Это сделал тот монстр, что напал и на тебя, – сухо отвечает старуха, и пока я остаюсь в замешательстве, обходит меня, и начинает готовить ужин.
– И вы так спокойно говорите об этом? – голос срывается и теперь он больше походит на крик.
– А что ты хочешь, чтобы я сделала? – все так же продолжая готовить, говорит старуха.
– Ну… рассказать все. Или помочь поймать это…
– Поймать… Ха! – она усмехается, и отбросив нож в сторону, наконец поднимает взгляд на меня. – Я уже один раз пыталась. И знаешь, что из этого вышло?!
Впервые за все время, Суир повышает голос. Ее глаза блестят даже в этом темном помещении. В них столько злости, ненависти и горя, что мне даже становиться её жаль.
– Меня заклеймили сумасшедшей, а мой муж и сын… – ее голос надрывается, но она быстро берет себя в руки, и возвращается к готовке. – И тебе советую держать свой язычок за зубами, детка.
– Знаю, что не вправе вас просить помогать мне, особенно после того, что вы пережили, – отступаю назад к двери, и выпрямив спину поворачиваюсь к женщине. – Но я так все не оставлю.
– Ты не понимаешь, с чем собираешься бороться! – она снова срывается, и облокотившись руками о стол, устало склоняет голову.
– Так расскажите мне, – с мольбой в голосе прошу я.
На секунду в хижине виснет тишина. Я продолжаю смотреть на старуху, но она лишь мотает головой.
– Я ничего не знаю, – выпрямившись, она снова берет в руки нож. – Лучше не лезь в это.
Сильнее сжимаю кулаки, и, выдохнув, поворачиваюсь к двери.
– Хорошо. Это ваше право.
Потянув за ручку, выхожу, но останавливаюсь на секунду в проеме, и не поворачиваясь, произношу: