Хранитель Мечей. Странствия мага. Том 1
Шрифт:
Никогда не следует обращаться к Хранителям без крайней на то надобности. Разбуженные слепые силы обрушатся на ни в чём не повинных смертных – ураганами, землетрясениями, засухами, штормами и иными бедствиями, среди коих моровое поветрие окажется ещё далеко не самым страшным. И долго, очень долго потом самые лучшие маги несчастного мира будут пытаться подобрать заклинания, дабы умилостивить и утихомирить Хранителей.
Что они такое, эти Хранители, Клара не знала. В каждом мире они были свои. Разумеется, они не имели ничего общего с людьми, многие зачастую лишены были даже тела. Их сон – бытие мира, его спокойствие и безопасность. Разбуди их, достучись до их сознания – и беды не заставят себя ждать.
Вызов Хранителей был из числа потайных, далеко не общеупотребительных
Трещины разом и углублялись, и суживались – тончайшие разрезы на теле мира, почти как от лекарского скальпеля. Тьма кипела в них, Тьма смотрела вверх тысячами глаз, сейчас пока ещё закрытых, скованных вековечной дремотой. Хранители, древние духи первозданных стихий, вдохнувшие жизнь в мёртвые камни и воды Мельина, медленно откликались на зов чужедальней волшебницы. Не могли не откликнуться – уж слишком могущественно было заклинание, сплетённое в те времена, когда не существовало ещё никакой Долины, когда не наступило ещё время не то что Спасителя или так называемых Новых богов, о которых порой говаривал Игнациус, но и богов Молодых (о которых тоже остались только смутные легенды). То было время Древних, тех самых Древних, загадочных и непонятных, от которых вели свой род волшебники Долины, точнее – от которых вело свой род их несравненное магическое искусство. Древние, согласно сказкам и преданиям, могли зажигать и гасить звёзды по десять раз на дню, выкладывать на небе новые созвездия, менять пути планет, сковывать и расковывать целые миры… Что Древним, повелевавшим непредставимой мощью, какие-то там первозданные духи?
И заклятье сохранилось, заботливо записанное, перенесённое на серебро и пергамент, прожило невероятные бездны лет – с тем чтобы оказаться в один прекрасный день пущенным в ход боевой волшебницей по имени Клара Хюммель.
Райна коротко вскрикнула, указывая остриём меча на вынырнувшие из недальнего леса какие-то фигурки, встрепенулись, готовясь к отпору, Кицум и Тави, но Клара не обратила на это уже никакого внимания. Поток тёмной силы захватил её, повлек за собой от одного водоворота к другому. Сменяя друг друга, вспыхивали и гасли какие-то отрывочные картины, сошедшиеся в смертельном бою легионы, закованные в броню до самых глаз; вихри лёгких стрел, горящие леса и рушащиеся вниз пламенными водопадами вершин исполинских деревьев лёгкие ажурные домики; унылые колонны пленных, угоняемых куда-то к горизонту; все жуткие, кровавые и страшные призраки войны, безжалостной и беспощадной, в один миг встали перед внутренним взором Клары Хюммель.
Она догадывалась, конечно же, что видит часть бесконечной памяти древних Хранителей, ту часть, что связана с Алмазным и Деревянным Мечами.
В другое время Клару наверняка заинтересовала бы история создания этих Мечей, ей захотелось бы проследить их путь через века сражений на просторах Мельинской Империи – но, конечно, не сейчас.
А самое главное – Хранители в бесконечном своём сне тем не менее запомнили и последний бой чудовищных Мечей, и их последующую дорогу – то, что Клара тщетно отыскивала иными, менее сильнодействующими средствами.
Небо раскрывалось перед ней, но не привычными просторами Межреальности, где маг Долины почитай что дома, – нет, чем-то совершенно иным, какой-то пугающей изнанкой Астрала, чего Клара никогда ещё не видела; она даже подозревать не могла, что же это такое и почему никто в Долине ничего об этом не знал.
Не зловещая чернота жутких бездн – видала Клара всяческие бездны; не беспредельность окраин Межреальности, где уже чувствуется близость Великого Хаоса, о котором лучше даже и не думать, чтобы не сойти с ума; нечто непредставимое даже для боевого мага, нечто, лежащее над Реальностью и Межреальностью, которая, если вдуматься, тоже не более чем одна из граней всё той же Реальности, – это был совершенно
Клара чувствовала только одно понятие, с натяжкой, но всё-таки ассоциируемое с открывшимся ей видением. Дорога. Дорога, не имеющая ни конца, ни начала, огибающая все до единого миры Упорядоченного, нигде не пересекающаяся с путями Межреальности, Тёмная Дорога, которой идут не смертные, не бессмертные, не маги и даже не боги – это дорога чистых сил, могучих и лишённых сознания, первозданных духов, свершающих свою великую работу с самого первого мига, когда остров Упорядоченного возник среди великого океана Хаоса.
Конечно, ничего больше Клара сказать не могла. Потрясённая открывшейся ей картиной, мало что не раздавленная обрушившейся на неё лавиной совершенно новых, неведомых ранее чувств и ощущений, она тем не менее твёрдо помнила, зачем пришла сюда и пробудила от сна дремлющие силы Мельина.
Мечи. Алмазный и Деревянный. Драгнир и Иммельсторн. Сотворённые неведомо какой прихотью судьбы в ничем не примечательном мире, одном из сотен мириадов миров, разбросанных среди связующих вод Межреальности, вырвавшиеся из тесной клетки и устремившиеся к тому, что, как видно, и было предопределено им судьбой – стирать с лица земли армии и города, обращать в ничто могучие Империи и воздвигать на их развалинах новые государства. Непредставимая для воображения Клары мощь вырвала Мечи из их колыбели, открыв им истинно Тёмные Пути, соответствующие их природе.
Эти Силы, эти Духи, что проходили раскрывшейся перед Кларой Дорогой, никак не могли назваться «добрыми». Как, впрочем, и «злыми», но всё-таки последнее определение подошло бы им больше, особенно с точки зрения простых смертных, чьи дома могли распасться прахом от малейшего дуновения этих Сил. Слепая мощь зачастую бывает недоброй одним только фактом своего существования, тем более когда лишена сознания. Или же наделена им, но сознание это не имеет ничего общего с человеческим.
Клара перестала чувствовать собственное тело, ей казалось – она растворяется, распадается, её затягивает раскрывшаяся не то воронка, не то водоворот, она проваливалась в небо, ещё мгновение, и она тоже вступит на этот тёмный путь, и тогда, тогда, тогда…
И посреди всего этого буйства неведомых, заповедных сил странным и чётким казался ясный, хорошо видимый след Мечей – которые как будто ухитрились и здесь оставить длинную, незаживающую рану.
…Обратно на землю её швырнул удар, который, как показалось ей тогда, напрочь снёс бы ворота средней величины замка. Взор заволокло красным, однако даже сквозь боль Клара видела ждущую, хищно распахнутую пасть небес, за которой начиналась Тёмная Дорога.
Над ней склонялось лицо валькирии, в левой руке Райна сжимала окровавленный платок – платок Клары с её же собственной кровью. Предосторожность оказалась нелишней, иначе волшебницу просто утащило бы за собой неосторожно наброшенное заклинание, так неожиданно открывшее Кларе третью сторону мироздания – в дополнение к Реальности, Межреальности и тесно сцепленному с последней Астралу.
Клара с трудом приходила в себя. Помогло и незатейливое средство Кицума – клоун-шпион попросту сгреб горсть снега, принявшись растирать Хюммель виски, лоб и щёки.
– Счас, счас оклемается, – бормотал он, вовсю работая руками.
И точно – Клара очнулась, огляделась вокруг ещё совершенно чумовым взглядом – всё спокойно, никого и ничего, появившиеся было на краю леса фигурки исчезли, на всём смертном поле – только они четверо.
– Вы стали уходить, кирия Клара, – с нажимом сказала Райна, едва только заметив прояснившийся взгляд волшебницы. – Как есть проваливаться стали. Не знаю, куда и почему, но стали. А уж тут я себе верю. Ошибиться не могу. Ну и пришлось… – валькирия выразительно встряхнула окровавленным платком. – Не напрасно давали, кирия Клара…