Хранитель талисманов III
Шрифт:
Ворлак и Туран молниеносно прыгнули через весь салон в кабину. Велехов уже не смотрел на это, он ринулся к Риру. Иван с Димкой не сдавались, пытаясь оторвать от него массу чёрных отростков, но оборотень, опутанный в кокон, затихал.
И в этот момент жуткий грохот сотряс самолёт. По бокам в иллюминаторах снизу вверх мелькнул яркий свет, и удар со стороны левого полукрыла встряхнул авиалайнер.
Никита упал, добрался на коленях до Рира, наклонился над ним и сжимавшей его тварью. И внезапно, изнутри чёрного существа всплыл глаз и внимательно уставился на Велехова.
– Ты что делаешь? – поразился Димка.
– Они переносили это прямо в руке, – быстро ответил Никита. – Значит, должно быть, можно заманить.
Иван, увидев глаз, едва не отскочил, но выругался и крепче сжал руку Рира:
– Держись, держись, волчонок, не сдавайся!
Глаз твари спрятался, погрузившись внутрь, и внезапно, змеиноподобные отростки поползли по телу оборотня, стягиваясь обратно в кусок мокрой грязи.
Димка, глядя на это, замер.
– Давай, давай, давай, – шептал Никита, держа раскрытую ладонь наготове.
– Вот это да… – выдохнул Иван. – Неужели вот так просто? На ладошку посадить?
Велехов не смотрел никуда, кроме лица Рира, с которого сползала чёрная масса, и, увидев, наконец, карие глаза с золотой окантовкой радужки, мокрые и блестящие, выдохнул с облегчением. Рир судорожно втянул воздух освобождённым носом, а потом и ртом. Сразу дёрнулся и захрипел, отплевался от слизи, попытался схватить тварь, чтобы отшвырнуть от себя, но Никита опередил его. Забрал с груди Рира сжавшегося в комок монстра, поняв, что кидать не надо. Удар обо что-то, пожалуй, снова запустит эту тварь в рост.
Иван схватил оборотня, придал ему сидячее положение, придерживая за спину:
– Дыши, дыши, дыши… молодец!
Вокруг творился хаос. Перепуганные пассажиры только успели принять, как факт монстров на борту, голых людей, брызги крови на стенах и открытый наружу выход на высоте нескольких тысяч метров, как их выбил в панику новый удар – после яркого света, пронзившего салон, наступила тьма, и слух убил оглушающий скрежет, прокатившийся по конструкциям самолёта вибрацией…
Никита взглянул в сторону кабины. Перед ней Вурда и Туран вжали в пол жеребца, клокочущего горлом, заполненным кровью, и просто рвали из него куски. Но попытки ослабить и удержать противника уже заканчивались. Вариантов больше не было. Последний враг не собирался сдаваться, он собирался умереть сражаясь. И Вурда наконец вогнал когти в его горло. А за этой кровавой сценой сражался за авиалайнер второй пилот.
Полёт продолжался, двигатели работали, но самолёт трясло, мигали индикаторы на панели управления. Удар о врата не прошёл бесследно. Чувствовался крен на левый борт.
Никита хлопнул Рира по плечу и вручил ему в руку комок грязи:
– Держи осторожно.
Сам поднялся на ноги и побежал в кабину, а оборотень отмахнулся, хрипло дыша:
– Ага…
Димка взволнованно сжал его плечо:
– Ну, ты напугал, брат!
– Ага… – Рир ещё кашлял.
Велехов перелез по телу жеребца, занявшего весь салон, мимо Вурды и Турана, ещё сидящих на нём верхом, и ввалился в
Второй пилот Корчагин обернулся на звук, увидел человека почти голого, всего в крови, и дёрнулся из кресла, но Никита схватил его за плечо:
– Тихо, тихо! Свои!
Сергей замер. Что-то понять сейчас было чрезвычайно сложно, но его руки крепко держали штурвал. Это было единственное, за что зацепилось его убитое ужасом сознание – надо вести самолёт. Даже сейчас, когда половина приборов отключилась из-за разрыва кабелей крыла, и электронная диагностика показывала отсутствие ответа от датчиков хвостового руля и левого крыла. Корчагин не успел отвести авиалайнер от светящегося кольца, уже поздно было отворачивать. Но при проходе через него, кончик полукрыла попал в гаснущий участок круга, и его отсекло, будто лезвием. Срезанный край пролетел мимо кабины. А за ним и кусок хвостового руля.
– Посадишь машину? – спросил Никита. – Сможешь? Как зовут тебя?
От количества вопросов Сергей растерялся ещё больше, и сильнее сжал штурвал, молча рассматривая незнакомого человека перед собой.
– Ну-ка очнись! – приказал Велехов. – Ты пилот российской авиации, у тебя на борту сто шестьдесят человек. Ты помнишь?
Сергей, поражённо глядя на него, медленно кивнул:
– Да.
– Так вот, ещё раз, – Никита крепко нажал на его плечо: – Мы тебе поможем. Надо посадить этот самолёт и спасти людей. Ты понял?
Корчагин сглотнул.
– Зовут как? – повторил Велехов.
– Сергей.
– Я Никита, Сергей. Что с твоим самолётом?
– Потеряли левое полукрыло и хвостовой руль, – сдавлено прошептал Корчагин.
– Ясно, посадить сможешь? – повторил Велехов.
Сергей заставил себя проглотить ужас и хрипло ответил:
– Ты не понял. Без руля самолёт не управляем. Мы просто летим вперёд на одной высоте, пока работают двигатели.
– А, – Никита поглядел на его руки, вцепившиеся в штурвал. – А чего так держишь тогда?
– Срезана треть левого полукрыла, – напряжённо выдавил из себя Корчагин. – Удерживаю от крена.
– Молодец, – кивнул Никита. – Так и держи.
В кабину вошёл Вурда, вызвав у Сергея ещё один нервный спазм, взглянул через лобовое стекло и заметил:
– Так, Серёж, надо поворачивать и быстро.
Никита проследил взгляд ворлака и выругался. Прямо по курсу, перед низко летящим самолётом, рисовалась зигзагообразная линия гор.
– Не получится, – сдавлено прошептал Корчагин. – Я же сказал: без хвостового руля и с повреждением полукрыла мы не наберём высоту, и повернуть не сможем.
Он сглатывал, говоря это, потому что от всего происходящего накатывала тошнота. И всё поворачивался, посмотреть в салон, где, как ему казалось, развернулся ад. Какая-то грязь, слизь и кровь на стенах. Тела пассажиров, опутанные чем-то, висящие под потолком и разорванное тело… кажется, коня! Который был человеком. Который только что держал его за голову когтями. Всего минуту назад. И эти люди рядом, – не одетые, высокие, с рельефными крепкими фигурами, как у команды бойцов, и кожей, расписанной цепочками каких-то символов…