Хранитель волков
Шрифт:
— Нет, — сказала Адисла. — Нет.
Она ничего не видела в темноте, совершенно ничего, от этого неведомый зверь казался только страшнее, и его сиплый голос, и жар его дыхания.
— Я нашел тебя, исполнил клятву, — продолжал Вали. — Давай уйдем отсюда.
Адисла отпрянула, отыскивая в темноте руку Фейлега.
— Кто ты такой? — спросила она.
— Твоя любовь. Вали.
Ноаиди закусил губу, подавляя боль, но не мог сдержаться и сдавленно стонал. Вали страдания шамана казались на редкость притягательными, они призывали волка подкрепиться. Кожа на нем как будто ожила,
— Не подходи ко мне, — сказала Адисла.
Она вздрогнула всем телом, прижимаясь к Фейлегу в темноте. Вали отчетливо видел их, он ощутил, как оскалились зубы, как ноги приготовились к прыжку. Но он приказал себе оставаться на месте.
Заговорил Фейлег:
— Это он. Я видел, как он начинал превращаться. Это князь.
Адисла только качала головой.
— Позволь мне увести тебя отсюда, — проговорил волк.
Адисла ахнула и отступила еще дальше.
— Я не пойду.
— Лучше уж так, чем сидеть в сырости и темноте, — сказал Фейлег. — Иди. Если тебе суждено сейчас умереть, значит, ты умрешь.
— Я не боюсь смерти, я боюсь только его.
— Он такой, каким пожелали сделать его норны. Так что ступай.
Но девушка не двигалась с места. Фейлег подтолкнул ее. В следующий миг страх уничтожил все мысли, и Адисла не стала противиться, когда Вали подхватил ее. Она была невесомой для него, он поднял ее из глубокой ямы, затем выбрался сам, опираясь на человеческую руку. У входа в пещеру стояли три шамана. Позади них поднималось солнце, обращая камни внутри пещеры в расплавленное золото, и в его свете ноаиди отчетливо видели Вали и его ношу. Шаманы принялись стрелять из луков. Вали развернулся к ним спиной, прикрывая от стрел Адислу. Стрелы больно клевали его, но ни одна даже не пробила шкуру. Вали поставил девушку на землю, снова развернулся и кинулся на шаманов, ворча и скалясь. Шаманы отпрянули и бросились врассыпную. Вали вернулся к Адисле.
Она пыталась собраться с силами, не ради себя, а ради него.
— Ты помнишь, кем ты был?
— Я помню буквицу, которую ты подарила мне, когда я впервые отправлялся на битву. Я помню тебя на реке: солнце играет на воде, и ты плаваешь с братьями наперегонки от одного берега к другому. Помню, как ты поцеловала меня, когда мы виделись в последний раз. Я помню тебя, Адисла, значит, помню и себя.
Адисла поглядела на него. Что-то в нем, в наклоне его головы по-прежнему напоминало ей Вали. Это точно он, так разве она может его бояться?
— Ты знаешь, кем ты стал? — спросила Адисла.
Чудовище потупилось. Затем с заминкой проговорило:
— Я стал л-лучше.
— Нет, Вали, не лучше. Ты должен вернуться ко мне, — сказала Адисла. — Мы должны разрушить это проклятие.
Фейлег уже стоял рядом с ней. Он поднялся по веревке, сброшенной в шахту Лиейболммаи.
Волк заговорил:
— Это не проклятье, а благословение. Я стал таким сильным, а мир — таким прекрасным!
— У нас в жизни только одно проклятие и одно благословение, — сказала Адисла. — Мы сами. Ты нашел меня, а я найду тебя. Здесь есть шаманы, которые тебе помогут, мы отдадим им все, что они попросят за твое спасение.
Для Вали тело Адислы так
— Чего ты хочешь, Адисла, что мне сделать?
— Жди здесь, на этом острове.
— Я не могу приказать себе.
— Тогда мы будем тебе приказывать. Вали, это западня, но в то же время убежище. Прыгай вниз, позволь нам запереть тебя там. Мы найдем для тебя спасение, обещаю.
— Я погибну от голода.
— Хуже будет, если ты утолишь свой голод. Ты будешь страдать не напрасно, обещаю, и страданиям наступит конец.
Громадный зверь вытянул шею, как будто размышляя.
Вали увидел, как в воздух взвилась стрела, но знал, что она летит мимо, поэтому не обратил на нее внимания. Он не задумывался о том, куда еще она может угодить. Стрела впилась в ногу Адисле, отчего девушка тяжело повалилась на землю.
Лучник погиб вместо нее, убитый не за выстрел, а чтобы Вали смог утолить голод его плотью вместо плоти Адислы. Она пыталась подняться, билась на земле, отчего все волчьи инстинкты Вали оживились, подзуживая его схватить добычу.
Вали прыгнул к девушке и застыл, нависая над ней: человек, каким он был, силился спасти ее, волк, которым он почти стал, постепенно разъярялся оттого, что ему мешают. Нет. Да. Нет. Да. Да!
Волкодлак набросился на Вали, осыпая его ударами, силясь отвлечь его внимание от лежащей на земле Адислы. Волк медленно развернул к нему голову, черная громада его тела почти лишилась четких очертаний в свете, льющемся в пещеру снаружи.
Фейлег орал на Вали, пытаясь достучаться до его сознания.
— Без нее не будет пути назад! Без нее останется только это, навсегда!
Кровь застилала все чувства Вали. Он как будто раскачивался на качелях над Адислой, взлетая и опускаясь, пытаясь побороть неукротимое желание, порожденное ее беспомощностью.
Снизу раздался крик. Лиейболммаи пытался выбраться из ямы, но с одной действующей рукой это было просто невозможно, и шаман сорвался. Волк придвинулся к Адисле. Она ощутила на лице его дыхание, зубы зверя коснулись ее шеи. Но Вали, который все еще жил где-то внутри волка, приказал телу зверя остановиться. Он отшвырнул в сторону Фейлега и кинулся в яму за шаманом. Покатился вниз, ударился о каменный пол.
«Я заблудился, — сказал Вали, но не в волчьем рыке, а мысленно, — и мне не найти пути назад».
Лиейболммаи удирал в темноте, спасаясь от того существа, которое сам призвал. Он знал, что проиграл богине, и ему было ясно, в чем теперь его долг.
— Заприте нас! — прокричал он. — Завалите камнем!
Фейлег, стоя рядом с отверстием в полу пещеры, взялся за плоский камень, но не смог его сдвинуть. Адисла поднялась, пошатнулась, выпрямилась и тоже навалилась на камень. Один ноаиди кинулся им на помощь. Вместе они прокатили камень вдоль стены и придвинули к яме в полу.