Хранитель Вселенной, или Негуманоиды
Шрифт:
— Какие люди! Да это же сливки общества! — со многими из них Хитрованов почёл бы за честь просто постоять рядом. В задумчивости перебирая документы, опер вдруг обратил внимание на даты международных звонков. Внутри нарастало приятное ощущение гончей, взявшей след. Пик звонков из-за границы приходился на различного рода «оранжевые революции» и «кризисные ситуации».
Восстанавливая хронику событий, Хитрованов пришёл к интересному выводу. На фоне нараставшей напряжённости в какой-либо стране, а также возникавших межконфессиональных или других конфликтов — раздавалась серия звонков Объекту. И Он выезжал в регион,
И что особенно поразительно: к Объекту обращались, как правило, обе конфликтующие стороны.
К удивлению опера, контроль телефонных переговоров Объекта и изучение полученных материалов особо ничего не дали. «Постоянные шумы, — виновато прокомментировали ничего не понимавшие ОТУ-шники [12] ». Видимо, к тайнам своих партнёров Объект относился бережно.
— Вот это уровень! — не уставал мысленно восхищаться Хитрованов. — Хорошо бы установить с Ним доверительные отношения. Но как?
12
ОТУ-шник (профессионализм спецслужб) — работник Оперативно-технического управления.
«Похоже, денег у Объекта — куры не клюют: по крайней мере, ворочает сотнями миллионов долларов». Мысли об Объекте постоянно сопровождали Хитрованова…
«Непонятно, почему же Контора не помогает Ему в решении задач?» — эта мысль просто пугала старшего опера.
Хитрованов был хорошо знаком с основным законом Конторы: «Опер ФСБ интеллектуально заведомо выше любого гражданина; всегда лучше осведомлён и несравненно более правильно понимает задачи обеспечения безопасности государства». Несмотря на это, опер понимал, что есть более информированные люди, которые способны глубже вникать в суть событий и быть более ответственными за судьбы Родины.
…Хитрованов всей кожей чувствовал, что за удивительной активностью Объекта стоит что-то неизмеримо более важное и значительное, хотя и непонятное для непосвящённых…
«Этому Мистеру Икс, видимо, доступны такие формы и методы работы, которые и не снились нашим генералам», — подумал Хитрованов и запер дело оперучета в сейфе. Он пока не собирался докладывать руководству о своих наблюдениях, выводах и догадках.
Низким тоном зазвонил «инфарктный» телефон, который обеспечивал прямую связь с начальником Управления. Телефон разрывался каким-то особым звонком — не то «кря-калкой», не то звуковым сопровождением игрального автомата. Этот телефон «не по чину» Хитрованову установили по личному распоряжению начальника, который обычно по сложным вопросам обращался к своему старшему оперу.
— Зайди, — пробурчало в трубке…
Хитрованов давно привык к тому, что начальник в любой момент мог вызвать его, а затем долго и нудно, иногда срываясь на крик, отчитывать за невыполненную работу или, наоборот, за слишком хорошо выполненную. Повод мог быть любым. Хитрованов про такие встречи говорил: «Опять начинают выгонять с работы». После разгона начальник вел себя как ни в чём не бывало, и ту же информацию оценивал уже как сугубо положительные достижения…
— Так что с выездами? — внезапно и быстро багровея, вопросил начальник.
У Хитрованова всё внутри опустилось. Как же он мог прошляпить простейшую проверку по Его выездам из страны? Ещё со времён СССР это был главный вопрос, который выяснялся по всякого рода «подозрительным особам». Но, будучи «по-оперски» изворотливым, Хитрованов невозмутимо ответил:
— Да всё нормально, не хуже других, но только встречается Объект за границей не с кем попало… — Хитрованов не располагал информацией относительно встреч Объекта за границей, но нюх опера подсказывал, что это именно так.
— А ты знаешь, что нашим подопечным интересуются на самом верху!!!
Что значит «самый верх», для Хитрованова было загадкой. Этот «верх» мог обозначать руководителя любого уровня выше его начальника, как внутри, так и вне Конторы. Хуже, если вне…
Хитрованов обычно интуитивно легко нащупывал единственно верную линию поведения в таких ситуациях. Другие подчинённые рано или поздно выдавали негативные реакции гнева, раздражения или обиды, на которые их провоцировал начальник, после чего чувствовали себя как выжатые лимоны. Начальник же, получив свеженькую энергию, удовлетворенно её «усваивал». Хитрованов чувствовал, что истинной причиной подобных разносов был энергетический голод вампира-начальника, который высасывал силы из жертв-подчинённых. И поэтому сам Хитрованов держался с начальником нейтрально, не радовался и не злился, не улыбался и не хмурился, а терпеливо молчал…
— Хорошо, представьте мне аналитическую справку! — так же внезапно и быстро успокоившись, приказал начальник.
Хитрованов ещё не покинул кабинет, когда начальник уже вызывал к себе «на ковёр» своего зама, который, обычно сильно эмоционируя, плакал и оправдывался, а вернувшись к себе, — принимал сердечные капли и долго сидел в кресле без сил.
Поручение начальника Хитрованов воспринял, как всегда, творчески. Как настоящий опер, он постепенно сживался с интересным для него Объектом. По мере развития разработки, Хитрованова радовали достижения Объекта, которые подсознательно он уже переносил на себя…
Сопоставляя полученную информацию, Хитрованов вдруг понял, что некоторые сообщения коллег из внешней разведки относятся к фактам, которых не могло быть, так как Объект физически не мог быть там, где зафиксировано его появление или встреча, потому что, согласно другим сведениям, в этот период находился в другом месте.
Хитрованов нашёл даже сводку наружки, которая фиксировала движение Объекта в Москве спустя полчаса после его появления в Шанхае, о чём сообщали другие коллеги из разведки. А однажды практически одновременно Объект наблюдали в Москве и Мексике…
И подобных ситуаций было несколько… Ещё и ещё… Прямо мистика какая-то!..
Развалившись в ультрасовременном гамаке, Его Гипергалактичество неспешно рассуждало:
— Наконец-то Земля всё больше становится похожа на нашу планету Эго. А «земляне» теперь очень похожи на нас…
— Если позволите, — удачно поддакнуло Накопительство тайн, — на самом деле это мы, атлантэгоры, думаем, чувствуем и действуем через людей. Некоторые из нас так привыкли к халявной энергии, что отказываются верить в смерть своего носителя, хотя сами и являются её причиной.