Хранитель
Шрифт:
— Бабуля Лета, что поделать, если я как жаворонок: рано ложусь и рано встаю. Я что челюсть должна от зевков вывихнуть? — пожала плечами я.
— Там целители были, ничего потерпела бы! Вот смотрю я на тебя и думаю: мне б твои годы: тебе ж они не нужны, раз ты их так бездарно тратишь.
— Лета, успокойся! — пробасил дед. — А то Аленка обидится и ничего нам не расскажет.
— Лета Макаровна, девочке 21 год. Она в состоянии решать сама. — подключилась бабушка Агнес. — И вы, Никанор Власович, не лезьте. Алена имеет право на личную жизнь.
— Ой-ой, Агнеса! Будто тебя любопытство не
— Не, Ба. Ее не гложет. Она же ветер вызывала, так что давно все знает. — сдала я родственницу.
— Агнеса! — хор из пары Земских потряс дом.
— Ну, ладно. Бабуля ответит на все ваши вопросы. А я устала, спать хочу. — смотрю на побледневшую бабушку. А что, милая, думала я не замечу? Теперь отдувайся! Сама знаешь: лучше к троллям на вертел, чем к Земским на допрос. Будешь знать, как шпионить! Или магию лучше маскировать начнешь…
Взяла на руки Бориса Тимофеевича и хотела уже подняться в свою комнату, но кот жалобно мяукнул и уставился мне в лицо своими большими зелеными глазами. Что тоже интересно послушать? Ладно, оставайся, предатель, а я спать пошла.
Бывают дни, когда просыпаешься и любишь всех вокруг. Дни, когда даже мелочи удаются. А этот был именно таким!
Проснулась я рано и, несмотря на достаточно бурный вечер, выспалась хорошо. Душа пела, по этому поводу надела свое любимое белое платье с широким серебристым поясом и серебристой вышивкой на рукавах. Носила я его только по праздничным дням, но сегодня праздник был в душе! И погода была замечательной: небо голубое-голубое, ни единого облачка и яркое, ослепительное солнце.
Завтрак тоже радовал: слегка помятая бабуля Агнес(да, хорошо поработал дует Земских) явно чувствовала вину, поэтому решила вымолить прощение своими вкуснейшими оладушками. Вот как после этого злиться!
Радостно напевая, побежала на встречу с Андреем. Как раз сегодня мы собирались заказывать материалы для нашей палатки.
Иду по улицам, улыбаюсь, а мне прохожие улыбаются в ответ. Наверное, так и выглядит счастье: вроде ничего особенного, а тебе хорошо. Так и добралась до центральной площади. По форме она напоминала звезду, точнее не так: сама площадь круглая с покрытием из белого камня, но от нее в самые разные стороны, как лучи, отходили улицы. Но достопримечательностью площади была семисотлетнее дерево микоши. Микоша чем-то похожа на иву, но листва фиолетовая, да и цветет микоша. Цветы мелкие, белые по ночам светятся. Красота!
Вот у микоши и должны встретиться.
— Алена, привет.
— Здравствуй, Андрей.
— Знаешь, а ты сегодня очень красивая. Ты, словно светишься!
— Спасибо. — скромно опустила глаза. — Идем?
Андрей мотнул головой, и мы отправились в путь. Некоторое время шли молча, а затем Андрей начал отчитываться о проделанной работе. Доклад получался весьма интересным, но несколько моментов меня насторожили.
— Ты серьезно советуешь закупать драгоценные камни у гоблинов? Да, знаю, что у них дешевле, но и обработка хуже в разы.
— Так не для всего же! Как поделочный материал вполне сгодится.
Неожиданно дошли до весьма неприметной конторы(была бы одна, не нашла бы). Открыли дверь, прозвенел колокольчик — и откуда не возьмись появился хозяин. Господин Ларсен мне понравился сразу. Он любезно демонстрировал нам товары, Андрей приценивался, цеплялся, вредничал. Знаю, Андрей был в своем праве, но, для того чтобы выдержать все, нужно было быть профессионалом. Наконец, мы выбрали материалы, я оплатила покупки и договорилась о доставке. Мне пообещали, что все прибудет завтра на нужное мне место.
— Алена, извини нас с Глебом, но мы должны домой съездить.
— Надолго?
— Нет, дня на три. Но завтра на сборке присутствовать не сможем.
— Ладно, поезжайте. Думаю, я, Марисоль и Эдмунд справимся. Но с вас полная версия ваших докладов!
На том и сошлись.
Андрей вернул меня на площадь, и мы разошлись. Парень пошел собираться, а я предупреждать командос о трудовом понедельнике. Марисоль явно не обрадовалась, Эдмунд же, как обычно, все воспринял ровно.
А дома меня, наконец, ждал приятный сюрприз: прибыли обещанные кристаллы от Эла! Музыка была интересной, необычной для друга, но, безусловно, угадывалось: творчество Элориэля с Зеленых гор. Идеально!
Я тут же побежала в переговорную:
— Эл, это великолепно. Ты не поверишь, но мне нравится!
— Малышка, а ты не перегрелась?!
— Нет, мне действительно нравится.
— Малышка, не пугай меня. Это ты молодая, а мне скоро 50! Вдруг сердце откажет!
— И это говорит представитель расы, живущей минимум веков так 8!
— От шока бывает все!
Бабуля Агнес, когда узнала, что у меня появились кристаллы Эла, ходила за мной как хвост. Под конец, я не выдержала и потребовала от нее, первое, не разглашение(нет, бабушке я доверяла, но хотела, чтобы она прониклась моментом), второе, прекращение шпионажа(Это же обидно! Перед людьми, которых люблю, я всегда раскрывалась полностью! А тут, гоблин знает что!) Да, кстати, ба обещания заверила магической клятвой, но после этого с ней перестала разговаривать бабушка Лета.
— Такой способ контроля за нашей пигалицей упустить! Из-за каких-то кристаллов! Агнес, да как ты могла!
Бурчала бабуля долго, аж целый вечер. Раньше ее только на полчаса хватало.
ВУЗ, точнее территория перед Вузом и трио, взирающее на гвозди, доски, молотки.
М-да, как-то я не подумала, что в университетский дворик доставку не пустят. Марисоль с ужасом оглядывается по сторонам. Зря, просить некого, поэтому ручками ручками надо. Мы же с Эдмундом подхватили длинную доску: он с одного конца — я с другого и поехали.
Нет, Марисоль честно пыталась помочь: вертелась под ногами, пару раз сбивала с ног и, о боже, даже сломала ноготь… Кончилось все фразой «меня никто не ценит», упоминанием о том, что бал я покинула без нее, обидой и спиной девушки, покидающей стройплощадку.
Как-то бабуля Лета меня жизни учила и искусству обижаться также. О обида, ты целая наука! Во-первых, прав тот, кто обиделся первым(Как правило, менее умудренные жизнью люди делали все возможно, чтобы пойти на примирение. Только обижаться надо на неравнодушных!). Во-вторых, обижаться надо вовремя(Допустим, чтоб с работы соскочить). В-третьих, когда опасность миновала, нужно легко прощать(можно даже вид сделать, что ничего не было).