Шрифт:
Глава 1
Крупные хлопья снега тихо падали на землю вот уже третий день, белоснежным ковром, покрывая безлюдные поля вокруг маленького женского монастыря.
Одинокий путник брёл по колено в снегу, едва различая занесённую снегом дорогу. А снег всё тихо падал и падал, погружая идущего человека в мысли об уютном доме. Далеко позади, остались современные города с тёплыми уютными квартирами, наполненными светом и приборами, работающими на эфирных технологиях. Одна мысль и вот тебе уже подан горячий чай, одно слово и вот тебе принесли горячие булочки.
От таких воспоминаний
Но как он мог отказать уважаемому старцу в его просьбе? Никак, разумеется. Да и кем нужно быть, чтобы отказаться от последней просьбы умирающего. На свою беду именно он подхватил на руки и не позволил старику упасть, когда тому внезапно стало плохо во время лекции. Поэтому именно к нему обратился мудрый старец со своей последней просьбой. Как на грех слишком много свидетелей у этого происшествия было. Будь всё иначе, он мог бы соврать, что не слышал последних слов старца, или сказать, что тот вообще ничего не говорил. Но теперь поздно сокрушаться. Эх, если б да кабы во рту выросли грибы.
Судьба распорядилась иначе, отправила его скитаться в поисках секрета и поделать с этим ничего нельзя.
Путник поёжился. Натянул капюшон, поправил шарф и, выдыхая пар, шел дальше.
— Если бы десять лет назад мне сказал кто-то, что наша планета в одночасье кардинально изменится. — Всплывали невольно слова старца в памяти путника. — Я бы рассмеялся ему в лицо. Но это произошло. На нашей планете в одночасье закончились энергоресурсы. Человечество полностью израсходовало запасы нефти, газа. Оставалось только ядерную энергию добывать, но именно она и сыграла с нами злую шутку. Мы загрязнили нашу планету, поставив собственные жизни на грань выживания. Тогда люди опомнились, стали искать другие источники энергии и открыли силу эфира. С тех пор энергию атома не использует человечество. Всё вокруг работает на эфире.
— Зачем вы мне это рассказываете, профессор? — Тогда спросил у бледнеющего старика Михаил.
— Затем, что ты оказался рядом со мной в последние минуты моей жизни. Это означает лишь одно — ты тот, кто должен исполнить мою последнюю волю.
— Я? — Удивлённо переспросил Мишка.
— Да. Ты. И чтобы исполнить её, ты должен знать немного о прошлом. О тех временах, когда эфирные технологии, что ныне зовутся магией, били лишь сказкой. Сказкой, что передавалась из уст в уста из поколения в поколение. Мы шагнули в эпоху высоких технологий и привлекли внимание тех, кого наши далёкие предки, что сочинили эти сказки, прогнали с нашей планеты. Но теперь почуяв эфир, они вернулись. Они вернулись и погрузили нашу страну в горести и беды. А мы. Мы утратили знания о них, за что расплачиваемся. Вот и я расплатился. Не внял словам своего прадеда и потерял свою единственную правнучку. Её украли. Найди Вареньку. Найди и верни мою правнучку. Она должна учиться здесь в нашей академии. Понял, Михаил? Это моя последняя воля. Ты должен её исполнить.
— Но как, профессор? Я же не самый лучший студент!
— Не лучший. Но судьба считает иначе. А значит, тебе и исполнять моё последнее поручение.
Старик умер на его руках, продолжая бормотать, а он теперь идёт по белоснежному полю, на которое тихо падает снег. Идёт и не знает, как исполнить последнюю волю старца.
В одном старец прав. Мир кардинально изменился с тех пор, как люди открыли эфир и научились его применять. Он слышал со слов своего деда о том, что в его время нечисти вовсе не было на земле. Люди спокойно занимались делами, и самым страшным обитателем земли был сам человек.
Внезапно выросшая перед путником монастырская дверь, заставила его покинуть мир воспоминаний и вернуться в реальность.
— Наконец то, хоть какое-то жильё в этом богом забытом краю. И как только меня занесло сюда. — Подумал он и с силой постучал в ворота.
— Кто там? — Раздался зычный голос по ту сторону ворот.
— Пустите переночевать. Сделайте доброе дело, накормите странника! — Попросил Мишка.
— Заходи. — Ответил голос, и калитка в монастырских воротах распахнулась.
Мишка обрадовался и без капли подозрений переступил порог святой обители.
— Аааа! — Вырвался крик боли из груди молодого человека, едва его ноги оказались на монастырской земле. Его тело словно стрелами пронзила осквернённая эфирная энергия. Та, что звалась следом нечисти.
— Опа. — Раздался всё тот же голос. — Да ты что-то чувствуешь, парень.
— Д-д-да. — Стараясь унять собственные страдания, ответил странник и взглянул на привратника. Им оказался молодой мужчина лет тридцати в тёплом военном мундире при пагонах.
— Пойдём. Расскажешь мне кто такой и откуда тут взялся. — Приказал незнакомец и Мишка, почти справившись с шоком от нечистой энергии, корчась, пошел за военным.
Его привели в небольшую тёплую сторожку, усадили за стол рядом с печкой, налили чаю и дали кашу. За столом рядом с ним помимо мужика, открывшего дверь, уселись ещё пятеро более молодых вояк.
— Согрелся? — Спросил всё тот же мужик. — А теперь выкладывай всё как на духу. Врать не советую. Так кто ты такой?
— Я Мишка Берендеев. Студент академии эфирных технологий.
— Хм. Теперь понятно, почему отреагировал на монастырскую энергию. — Тут же сделал собственный вывод мужик. — Так что ты тут делаешь, студент. Твоя академия, насколько я знаю, совершенно в другой стороне.
Мишка недолго думая рассказал военному о последней воле своего ректора.
— Меня сразу отправили исполнять его волю. Оформили как исследовательскую экспедицию по сбору научных данных. Назначили жалование. Но такое мизерное, что я с голоду подыхаю. — Признался Мишка.
— Так сюда тебя поиски привели? — Поинтересовался военный.
— Да.
— Объясни, каким путём?
— Первым делом я отправился к её родителям. Оказалось, они погибли при невыясненных обстоятельствах весьма странной смертью. Правнучка осталась сиротой, ибо и прочие родственники моего ректора тоже отправились в мир иной. Девушку отправили к прадеду в академию. По пути она должна была в этом монастыре остановиться на несколько дней. Здесь её бабушка похоронена. Может, знаете, тут она или нет? Её Варварой зовут.
— Нет тут никого. — Тяжело вздохнув, ответил военный. — В монастыре ни единой живой души, кроме нас.