Хранитель
Шрифт:
Ралидж присвистнул. Тореол приподнял бровь. Несчастный поэт ссутулился, не отрывая взгляда от грязной столешницы.
– Понятно, - заговорил наконец Тореол.
– Отец, надо полагать, мечтает продолжить династию, а сынка понесло бродяжить по дорогам?
– Ну да, - кивнул наемник, довольный, что все так хорошо разъяснилось.
– Он сказал, чтоб мы его сынишку живым и целым доставили, а уж дурь из него он сам выбьет.
– Не выбьет, - веско сказал король.
– Возвращайтесь в Фатимир и скажите этому заботливому родителю, что с вами говорил Тореол Скала Встречи, государь Силурана.
Кривой разинул рот, подумал немного и захлопнул его.
– Что, правда - король?
– шепнул Ралиджу второй наемник. Сокол сочувственно кивнул.
Наемники тихо выползли из-за стола и без единого слова исчезли. Высокородные господа, ухмыляясь, уселись на их место. Ралидж взял с блюда кусок гусятины.
– Мы-то уж такого о тебе навоображали!
– сообщил король поэту, раздавленному стыдом.
– Награда за тебя обещана… охота за тобой идет… А оказывается, в нашей пестрой компании был один-единственный беглый преступник - я…
Рифмоплет поднял на собеседников взгляд, полный страдания. Похоже, парень толком и не понял, что ему сейчас сказали.
– Он, главное, своей работой гордится… - подрагивающим голосом пожаловался юноша.
– У нас, мол, четыре поколения в палачах… Мужское занятие, не для неженок… А меня мальчишки дразнили, стоило в городе показаться. Мы тогда в Замке Темного Ветра жили, так я за ворота и не совался, а то прицепятся толпой, начнут травить, как зайца… До сих пор в городе как чужой, хуже деревенщины… А он говорит: платят хорошо… без работы не останешься…
– А, так ты потому замок так хорошо знаешь!
– рассмеялся Ралидж.
– Ну да, я ж там родился, - чуть оживился поэт.
– Нет лазутчика лучше, чем ребенок… Подрос - еду заключенным разносить помогал… А потом отец хворать начал. Лекарь сказал - места здесь для его здоровья неподходящие. Так мы год назад в Фатимир перебрались… - Рифмоплет вновь потупился, потер лоб.
– Ох, Ингила меня теперь и на глаза не пустит!
– Ингила?
– удивился король.
– А она-то откуда узнает? Рифмоплет перевел расширившиеся глаза с Тореола на Ралиджа.
– Не скажем, - подтвердил тот, догладывая гусиную ножку.
– Ладно, пошли, только расплатимся с хозяином.
– Кривой уже заплатил… - замирающим от надежды голосом сказал поэт.
– Правда, не скажете?..
– Мы же понимаем!
– хмыкнул король.
– А то она тебя насмерть закусает. С характером девчонка. Знаешь, что она посмела сказать Джангилару? Что из него вышел бы хороший циркач… это про его прыжок… А я ей в память о совместном странствии подарил ожерелье. Так она поблагодарила, а потом и говорит: «Только пусть мой государь не гневается - я не стану хранить его подарок как святыню. Раскатаю по бусинке по всем постоялым дворам и трактирам - отсюда и до… ну, насколько хватит!.. »
Тут Орел прикусил губу, отвернулся, сдерживая смех. Не стал пересказывать, чем закончился тот разговор.
Он тогда тихонько спросил черноглазую проказницу: «Ну-ка, присмотрись
Вот так-то! Лишь потеряв все, что у него было, и оказавшись бродягой на большой дороге, сумел Тореол узнать кусочек правды о самом себе. Совсем крошечный кусочек, даже смешно… Какую же цену надо заплатить, чтобы узнать о себе все?
Оживленно беседуя, король и его спутники огибали стену дворцового парка. Тореол не собирался возвращаться через главные ворота. Для тайных отлучек хороша парковая калитка.
Повеселевший Рифмоплет слушал рассказ Ралиджа о том, как на рассвете провожали в путь Араншу с ребенком. Эрвар согласился доставить ее в Найлигрим, к мужу.
– Измотала она бедного дракона своим нытьем: мол, дороги еще долго будут непролазными, а ее сынишка все без имени, как Отребье подзаборное… Но это ладно, а вот посмотрел бы ты, как твой король с драконом прощался! Вот это, сцена была - все присутствующие рыдали! Государь не успокоился, пока не вырвал у Эрвара обещания залетать в гости. Обещал лужок за городской стеной, где никто не потревожит усталого крылатого странника, и хоть целое стадо на закуску…
– Да ладно тебе, болтун!
– смущенно отозвался Тореол.
– А вот твой государь огорчился, что не судьба ему вернуться в Грайан на драконе. Рвался лететь, да сестра отговорила: мол, мирный договор еще не подписан. И правильно. Нам с ним о деле думать надо, а не драконов объезжать…
– Да, Нурайна говорила, что мы отправимся в дорогу зимой, когда встанет санный путь.
– И я вас провожу… только не до самой границы.
– Тореол злорадно усмехнулся.
– Дело у меня на юге. Хочу с небольшим, но сильным отрядом навестить Замок Трех Ручьев.
– К Унтоусу в гости?
– восхитился Ралидж.
– Вей-о! Я тоже хочу! Государь намерен побеседовать с ним об охоте на людей?
– Это, увы, вряд ли удастся. Чтобы обвинить Спрута, нужны серьезные доказательства, а у нас что?.. И все же я сумею его развлечь и позабавить. Есть при дворе один… как бы это сказать… его называют попросту Незаметным. Я его очень не люблю, но он меня на коронации неплохо поддержал. Думаю, и дальше будет полезен. Поговорил я с ним сегодня об Унтоусе, попросил Фаури рассказать о собранных в замке сокровищах. Незаметный весьма заинтересовался. Он большой знаток законов и лазеек в них. Есть такое красивое слово - «конфискация». А ведь главное, чтобы было слово - а повод найдется…
– Да услышат моего государя боги!
– от всего сердца воскликнул Рифмоплет.
– А я напишу о странствиях Орла поэму… ой, ну что вы смеетесь, ведь прекрасный сюжет! И завершу поэму описанием свадьбы!
– Если она будет, эта свадьба, - оборвав смех, с неожиданной горечью сказал Тореол. Скользнул взглядом по встревоженным лицам собеседников и неохотно пояснил: - Рысь отказывается выйти за меня замуж. Говорит, что из-за клятвы в Кровавой крепости она сама себе не принадлежит… в любой день может быть вынуждена покинуть меня… и детей, если будут дети… Да что ж ты, Сокол, не мог что-нибудь сделать… избавить ее от этой кошмарной клятвы?..