Хранители равновесия. Дилогия
Шрифт:
– А я разве против? – пожал плечами Чернота. – Аццо, для вас сегодня это не последняя новость. Час назад за свои грехи регент лишился своих ушей. Очень обидчивый малый и, видимо, захочет отомстить. Советую вам не встревать, власть в империи ждут большие перемены. Подумайте хорошо, на чьей вы стороне.
– Ваше сиятельство, вы страшный человек.
– Не страшный, а справедливый, – поправил Пашка. – Вызовите сюда своих людей, а мы найдем герцогиню, и вы с ней пообщаетесь в моем присутствии.
– Конечно, конечно, – закивал д’Торе.
После недолгого разговора с девушкой он некоторое время стоял в задумчивости, глядя вслед удалявшейся парочке. Аццо тяжело вздохнул – предстояло сделать
Герцог д’Лоредан принес надежду на возрождение империи, а д’Торе являлся истинным патриотом своей многострадальной родины.
Белый необъезженный жеребец был великолепен. Пытаясь вырваться из аркана табунщика, визжа, он делал неожиданные скачки и бил копытами. С маленькой породистой головы с прижатыми ушами на табунщика зло косились налитые кровью глаза.
– Хорош, но норовист. – Амбагай пожевал губами. – Спасибо за подарок, Чегре.
– Рад, что тебе понравился скакун, Каган. – У меня для тебя хорошая новость – умер Сугэ-хан, мир его праху.
Великий повелитель прищурился:
– Устрой встречу с Тегрэ, а через неделю пригласи всех ханов в Баганур на большой той.
– Война, Амбугай?
– Да. Наш единственный выход, сам знаешь. После трех лет засухи степь оскудела, народ волнуется. Ударим по прогнившей империи в конце лета.
– Ты мудр, Каган, в такое время орда никогда не шла в поход, – почтительно склонил голову Чегре-хан.
– Нас ждет богатая добыча – золото, рабы.
– Ага, и белокурые наложницы, – невинно добавил Чегре.
Степняки весело оскалились, подмигивая друг другу.
По случаю внезапной гибели императора Реджи I в стране объявили недельный траур. Официально власти не предъявили обвинений герцогу и герцогине, но д’Торе открытым текстом посоветовал им линять из столицы и не отсвечивать. Орест еще раньше отправился в свое герцогство со своим отрядом, оставив десяток воинов Черноте для сопровождения. Сдернув Пако с веселой вдовы – хозяйки гостиницы, у которой он зависал последние три дня, – отправились с дорогу. В последнее время Пашку охватывали неясные мрачные предчувствия, которыми он поделился с Мелой. Та его поддержала, заявив, что видит во сне пожарища и дикие орды, врывающиеся в города империи. Вытянув из нее подробности вещих снов, сделал неутешительный вывод – империи грозит набег кочевников. Спустя десять дней непрерывной скачки по старому тракту, – причем приходилось приноравливаться к скорости двух фургонов, везущих сундуки и припасы, – Пашка отправил гонца с письмом к герцогу Ливэну Бельфо д’Тавой, чьи земли расположились в восточной части империи.
Люди и лошади устали, а потому Пашка решил устроить однодневный отдых в первом же населенном пункте. Им оказался небольшой городок под названием Хавик. Городок славился лошадиными ярмарками, проводимыми несколько раз в летний сезон, и необычайно драчливым населением, которое регулярно поставляло новобранцев в ряды имперской армии и наемников. Город раскинулся на большой площади за счет бесчисленных гостиниц, постоялых дворов и трактиров. Многочисленные манежи и конюшни располагались по окраинам Хавика. Протекавшая рядом река Пузатка снабжала чистой и вкусной водой. Раз основной товар лошади, то, естественно, здесь селились кузнецы, шорники, каретных дел мастера. Они образовали целую слободу, делящую Хавик пополам. На первый взгляд Дикий Запад, времена ковбоев, но в действительности ничего подобного. Подраться – пожалуйста, а вот обнажить меч – это уже дуэль, и для нее должны быть веские причины, иначе дуэлянтов ждет виселица. Городская стража свое дело знала, одно ее появление вмиг остужало горячие головы.
Так как наши герои ехали инкогнито – Чернота приказал спрятать подальше герцогские медальоны, – заселение в гостиницу постоялого двора прошло буднично и незаметно. Воины охраны расположились внизу, в двух больших пятиместных номерах, Пашка с Мелой и Пако – на втором этаже, в двух комнатах. Отмывшись с дороги и переодевшись, они устроились в дальнем углу трактира, предназначенном для чистой публики.
Трактир, разделенный на две половины, являл собой просторное помещение с высоким закопченным потолком. Сбоку от барной стойки – открытый очаг. На вертеле кухонный работник поджаривал ароматно пахнувшего кабана. За стойкой – широкая дверь на кухню. Вымуштрованная прислуга бодро обслуживала посетителей. Народу, несмотря на ясный день, в трактире было много – в городке проходила ярмарка. Кормили довольно вкусно, но дороговато – полсребреника за обед на троих.
Путники, отдуваясь после трапезы, попивали вино, с любопытством оглядывая разношерстную публику. Внимание привлек сержант, сидевший за маленьким столиком. Перед ним лежала стопка бумаги и чернильные принадлежности. Изредка к нему подходили молодые люди, исчезавшие после короткого диалога. Правда, некоторые подписывали бумагу – таких два гвардейца, стоявшие у выхода, уводили во двор.
– Никак рекрутов набирают, – заметил Пако. – Пойду пообщаюсь, больно у сержанта морда знакомая.
– Не пропадай, завтра с утра отправляемся, – заметил Пашка.
– О чем разговор, ты же меня знаешь, Паша.
– Предупреждаю, потому что знаю. Пойдем, дорогая, отдохнем после обеда.
– Я не против, но потом – на ярмарку. Хочу на лошадок посмотреть, они такие красивые.
В ответ Чернота кивнул и поцеловал девушку в шею. Охрана, разбившись на пары, отправилась к номерам герцогов и конюшням. Остальные – на боковую, следуя старой солдатской заповеди «Отдыхай при любом удобном случае».
Очередная ярмарка, проходившая в предместье на большом зеленом лугу, напоминала муравейник. Вдоль загонов прохаживались лошадиные барышники в кожаных штанах, расхваливавшие товар. На другой стороне располагались лавки с разнообразным товаром и походные кузни. Толпы нарядно одетых людей шатались по торгу, не столько покупая, сколько глазея по сторонам. Ярмарка для местного люда в первую очередь развлечение, зрелище.
В центре виднелся высокий помост с притулившимися сбоку несколькими фургонами – заезжие циркачи давали представление. Среди толпы сновали ушлые лоточники, предлагая свежие пироги с пылу с жару, а также холодный квас и дешевое молодое вино. Шум стоял изрядный – невнятный говор, свист, хохот, ржание лошадей. Возле помоста циркачей били пойманного карманника, туда спешила тройка стражей, распихивая зевак древками копий. Лишь одна группа людей сохраняла полное спокойствие – степняки. Они неторопливо обходили барышников и со знанием дела покупали лошадей. Причем брали оптом, тем самым сбивая первоначальную цену.
Пашка с Мелой, появившись здесь после обеда, сразу обратили внимание на кочевников.
– Такое впечатление, что они закупят всех лошадей на ярмарке, – пробормотал Чернота. – Лишнее подтверждение нашим плохим предчувствиям.
– Дорогой, пойдем посмотрим на циркачей, а потом на лошадок.
Чернота на свою голову попросил девушку одеться попроще, поскромнее, а теперь лишь возмущенно пыхтел – Мела щеголяла в запасном дорожном костюме. Широкополая шляпа с пером, за спиной – короткий летний плащ, камзольчик, подчеркивающий высокую грудь, и узкие штаны, заправленные в короткие кожаные сапожки. Мужчины пялились на девушку с радостным всхлипом, женщины – с откровенной ненавистью.