Хранители Слова и блюстители Духа Откровения
Шрифт:
Наряду с радикальным в среде мусульманских пуритан существовало умеренное направление. Оно имело своих последователей, в частности в Индии XVIII в., в период упадка империи Моголов и усиления британского влияния в стране. Под влиянием ваххабизма причину упадка и утверждения влияния чужеземцев отдельные мусульманские теологи усматривали в разложении мусульманской общины, утрате ею истинной чистоты веры. Большое влияние на исламскую мысль в Индии оказал Шах Валиулла (1703— 1762), который стал здесь предтечей мусульманских реформаторов. В условиях Индии, отличных от аравийской реальности, он сочетал пуританизм с призывом понимать учение ислама в соответствии с меняющимися обстоятельствами, решая современные проблемы в свете иджтихада квалифицированных богословов-улама.
Реформаторы решительно отличаются от пуритан-возрожденцев, притом что их объединяет признание принципа строгого единобожия, Корана и достоверной сунны как единственных источников веры и практики иджтихада.
В то время как возрожденцы претендуют
Салафизм реформаторского толка — это явление периода фционной ломки, перехода традиционного мусульманского общества из средневековья в современность, когда наступила пора господства преимущественно юридическо-политического мировоззрения, а традиционные формы адаптации исламских норм и установлений во многом утратили действенность. Дело в том, что пластичность шариата, ограниченная таклидом, комментариями к Корану на традиционный манер, оказалась недостаточной. Время требовало новых подходов к решению новых проблем, что вызвало сдвиг в общественном сознании, в исламской мысли.
Салафиты-реформаторы совершили прорыв в решении проблемы адаптации ислама к условиям индустриальной эпохи. Согласные с ортодоксами и салафитами-возрожденцами в том, что касается вечной и неизменной сущности ислама, они переводят проблему отношений между Творцом и человеком — его творением — в плоскость моральных понятий, обязанностей человека по отношению к другим людям. С одной стороны, они, как никто другой, принимая общепринятое у мусульман положение о нераздельности мирского и священного, обособляют в этих рамках неизменную составляющую шариата — догматику, вопросы веры — и его переменную — муъамалят — положения, регулирующие социальные отношения. С другой — возрождают практику иджтихада. В то время как возрожденцы — хранители Слова — находят рецепты практического решения конкретных жизненных проблем в священных текстах, не осмеливаясь на их переосмысление, реформаторы — хранители Духа Корана — рассматривают современные проблемы мусульманской общины сквозь призму морально-этических принципов Корана и сунны, толкуемых с учётом обстоятельств места и времени при сохранении верности догме. И тогда как традиционалисты-ортодоксы соблюдают неписаный запрет на иджтихад, а хранители Слова — ханбалиты и ваххабиты — допускают возможность его ограниченного применения в пределах ханбалитского мазхаба, салафиты-реформаторы требуют возрождения практики иджтихада, отталкиваясь не столько от буквы, сколько от Духа Писания и достоверной сунны Пророка. Они утверждают, что круг лиц, способных к иджтихаду, должен быть расширен, а таклид недопустим.
Салафитское реформаторство, в отличие от прочих реформаторских подвижек в религиозном сознании мусульман, не только расшатывает фиксированную жёсткость ортодоксии, но и подрывает устои освящённого ею традиционного общества. Его приверженцы называют себя религиозными и социальными реформаторами, мечтающими о возрождении мусульманского мира [6] . Они были первыми, кто стал относиться к верующим не как к объекту воздействия со стороны религиозных деятелей, фактически претендующим на роль посредника между верующим и Богом (салафиты считают недопустимым упование на возможность такого посредничества), а также руководителей в мирских делах, а как к субъекту и в области вероисповедной, и в обыденной жизни.
6
Аль-Манар. Каир. Т. 1. С. 920.
Появление салафизма реформаторского толка означало переход от трансцендентного к посюстороннему, от духовного к рациональному, от представления о ничтожности человека в его земной юдоли, от фатализма и пассивности к осознанию человеком своих созидательных возможностей как работника, обладающего свободой выбора в рамках божественного предопределения.
Суть реформаторства в конечном счёте состояла в переносе акцента с проблем отношений между человеком и Аллахом в плоскость отношений между людьми.
Усилия реформаторов направлены на пересмотр некоторых традиционных методов познания истины и интерпретации религиозных предписаний социального поведения. Под этим подразумевается не изменение догматики, основополагающих принципов религии как системы, а применение некоторых методов приспособления её богословско-юридических положений к меняющейся обстановке.
Мусульманское реформаторство получило наиболее полное теоретическое оформление в последней четверти XIX — начале XX столетия. Его основоположниками были афганец Джамальаддин аль-Афгани (1839—1898), египтянин Мухаммад Абдо (1849—1905), индостанец Ахмад-хан (1817—1898) и сириец Абдаррахман аль-Кавакиби (1854—1902). И хотя все они придерживались одной теологической парадигмы, у каждого была своя предпочтительная область интересов. Аль-Афгани — идеолог борьбы за независимость мусульманских народов, Абдо — выдающийся теоретик мусульманского реформаторства, аль-Кавакиби — борец с деспотизмом во всех его проявлениях, Ахмад-хан — преимущественно просветитель. Основоположники мусульманского реформаторства полностью выполнили своё предназначение. Они сформировали принципы укрепления вероисповедных основ и возрождения величия мусульманской общины в Новое время на основе Корана и сунны в качестве всеобъемлющего регулятора отношений между человеком и Богом, между членами общины, этического кода их жизни. Они хотели показать, что ислам является современой религией, не отвергающей научного знания, с одной стороны, и защитить вероисповедные основы от угроз, исходящих от научного рационализма, — с другой, показать, что идея строгого единобожия не противоречит идее свободы выбора для человека.
Однако заключённая в этих принципах двойственность обернулась появлением едва ли не противоположных по целям и содержанию представлений о социально-политических проблемах уммы. Уже среди основоположников реформаторского салафизма существовали расхождения во взглядах относительно путей возрождения мусульманского мира. М. Абдо и Ахмад-хан считали, что нужно идти на выучку к Европе, в то время как аль-Афгани призывал мусульман прежде всего освободиться от европейской гегемонии.
Современный салафизм реформаторской парадигмы принял вид одновременно как обновленческого, так и охранительного антимодернизаторского направлений в исламской мысли. Причём среди последователей того и другого имеются и умеренные, и радикалы-максималисты. Появление таких противоположных по сути своей направлений на одной богословской основе было обусловлено главным образом неоднозначной интерпретацией Корана и сунны. Главное своеобразие восточной общественной мысли вообще и мусульманской в частности состоит в том, что подавляющая часть реформаторски настроенной интеллигенции пошла по пути, пройденному Западом. А вместе с тем реформаторы-обновленцы считали необходимой модернизацию мусульманского общества при сохранении своеобразия, присущего исламской общине, на фундаменте «чистого ислама». Передовым людям мусульманского мира были особенно близки и понятны многие идеи европейских просветителей. Не будучи вестернизаторами, они, однако, полагали возможным достижение независимости и преодоление отсталости с помощью Запада. Приоритет исламских ценностей модернизаторы признавали едва ли не исключительно в духовной сфере жизни людей. В силу господства религиозного мировоззрения и традиции европейские идеи в их сознании накладывались на привычные взгляды средневековых рационалистов. Они считали, что прогресс уммы зависит от того, насколько успешно мусульмане сумеют овладеть современным знанием, методами и средствами организации экономической и общественной жизни. Поэтому особое внимание они уделяют вопросам просвещения и воспитания личности. Социальное значение мусульманских реформаторов объективно состоит в том, что они готовили мусульманина к жизни в индустриальную эпоху именно как мусульманина. Оставаясь в рамках мусульманской догматики, они стараются привести традиционные мировоззренческую и морально-этическую системы в соответствие с обстоятельствами места и времени. Профессор мусульманского университета Каруин (Марокко) Абдельазиз Бенабделла писал о салафитах-реформаторах: «Салафитский реформизм,… обращаясь к Корану и сунне и надлежащим образом их интерпретируя, пытается найти адекватное решение актуальных вопросов, возможность применения современных технологий в интересах восстановления самого фундамента ислама» [7] .
7
Benbdella F. Clartйs sur l'islam dans ses cources. Б/м., 1969. С. 70.
Идея обновления религии путём возвращения к её фундаментальным понятиям получила неодинаковое развитие в разных странах. Особенно широко распространилась она в мусульманской Индии, а также в Египте. В других арабских странах за неё ратовали прежде всего сторонники модернизации и просвещения. В Индонезии пропаганда мусульманского реформаторства стала инструментом политической борьбы. В России среди приверженцев ислама получил распространение джадидизм, движение преимущественно просвещенческое. Джадиды желали приобщить мусульман к достижениям европейской цивилизации, стремились сблизить ислам и научное знание. Предтечами джадидизма были Абу Наср аль-Курсави (1776—1812) и Шигабуддин Марджани (1818—1889). Они считали, что нужно идти в ногу со временем, опираясь на Коран и сунну, применяя практику иджтихада и отвергая таклид.
Наиболее активные носители идей модернизаторского салафизма действовали преимущественно в 20—30-х. гг. XX в. Это прежде всего индостанский поэт, философ и политический деятель Мухаммад Икбал (1875—1936). Он считал, что каждый человек способен познать Откровение в той его части, которая касается его отношений с Богом и Вселенной, потому что он является высшим звеном эволюции, господином природы, наместником Бога на земле [8] . Икбал писал: «Я считаю совершенно оправданным стремление нынешнего поколения исламских либералов реинтерпретировать основные принципы права в свете их собственного опыта и изменившихся прошлого условий современной жизни. Учение Корана о том, что жизнь является процессом прогрессивного созидания, требует, чтобы каждое поколение, руководствующееся, но не связанное трудами предшественников, само решало собственные проблемы» [9] .
8
Степанянц М.Т. Мусульманские концепции в философии и политике XIX—XX вв. М., 1982. С. 148; Iqbal M. The Reconstruction of Religious Thought in Islam. Lahor, 1986. С. 12.
9
Степанянц М.Т. Мусульманские концепции в философии и политике XIX—XX вв. С. 168.