Хранители затерянных городов
Шрифт:
Тиерган взял ее за руки и подождал, пока она посмотрит ему в глаза.
– Независимо от того, что такое Черный Лебедь, он не имеет никакого отношения к тому, кто ты. Когда я смотрю на тебя, я вижу только хорошее. Ты рассказала, когда обманула... ты даже приняла решение получить наказание, когда ты его не заслуживала. Независимо от того, что находится в твоем уме, это просто информация. И независимо от того, какие секреты заключены в твоем прошлом, это не меняет того, кто ты теперь. Я не сомневаюсь, что ты будешь принимать правильные решения, каждый раз, когда
Его слова чувствовались более исцеляющими, чем бальзам Элвина, который тот использовал, чтобы охладить ее ожоги.
– Спасибо, Тиерган. Я попытаюсь запомнить это.
Она не была уверена, что делать с другими вещами, которые он рассказал ей. Части и кусочки принадлежали загадке, которую она не знала, хотела ли она ее разгадать. На данный момент она отбросила их, цепляясь за надежду, что Тиерган был прав... что она была хорошей. Пока это было так, она могла пережить много чего еще.
Несмотря на поддержку Тиергана, Софи не чувствовала себя готовой рассказать ни кому о своих открытиях. Особенно Бронте.
Она носила журнал памяти с собой постоянно и едва доставала его, чтобы продолжать записывать, когда она была одна. Грэйди и Эделайн привыкли к ее практике по алхимии в пещерах, таким образом, они не сомневались, что они исчезает после школы там каждый день с Игги. Декс был так занят добавленными упражнениями по обнаружению способностей, что он не замечал, что они практически даже не общались. Единственным, кто казалось, заинтересовался, была Биана.
Она загнала Софи в угол в коридоре.
– Ты сердишься на меня?
– Что? Нет. Почему?
– Ты не приходила в гости, по крайней мере, три недели. Последний раз ты приходила до того, как школу эвакуировали.
Неужели прошло так много времени?
– Прости. Я была суперзанята.
– Хочешь приехать в эти выходные?
– Я не думаю, что могу.
– Она должна была избегать Олдена, таким образом, он не попросит посмотреть ее журнал памяти.
– Что касательно следующих выходных?
– Э... конечно.
– Биана казалась такой настойчивой, что она не могла всегда ей отказывать.
Биана выпрямилась, будто груз свалился с ее плеч.
– Класс. Я скажу родителям, таким образом, они будут знать, чтобы остаться дома.
– О. Хорошо.
– Она была уверена, что ее улыбка больше походила на гримасу.
В глубине души она знала, что слишком остро реагировала. Кроме Элементин и фотографий замка из песка, она ничего не сочла значительным. Она пробежалась через свой альбом в поисках чего-то эльфийского и сделала запись каждого сна, но в них ничего не было такого, что можно было счесть скрытым. Возможно, Элементин была разовой вещью. Она не собиралась прекращать поиски, но возможно ей не нужно было так много подчеркивать в журнале памяти.
Таким образом, она не отменила свои планы с Бианой. Она отправилась в Эверглен. И это было, как вернуться домой.
Они играли в базовый квест, и на сей раз она была в команде Фитца. В его глазах читалась крошечная частичка зависти, когда Софи показала ему способ, которым она отслеживала мысли к точному местоположению. Она попыталась научить его, но его ум не мог справиться с этим, таким образом, она отслеживала и передавала местоположение ему так, он мог ловить Кифа и Биану. Она была так знакома с ощущением разума Фитца после всех раз, когда передавала ему мысли через кампус во время ее уроков телепатии, она только должна была сконцентрироваться, чтобы найти его.
После проигрыша трех раундов подряд, Киф отказался играть, если Софи не будет в его команде. Она согласилась сидеть на базе, а затем передавала их места укрытия Фитцу, таким образом, они проигрывали и не подозревали ее. Киф выглядел готовым взорваться, когда Фитц поймал его во второй раз, и он потратил остальную часть ночи, ворча о заговорах. Софи смеялась, пока ее бока не заболели. Она не могла подумать, что позволила страху удерживать ее от этой отличной забавы больше месяца.
Тем более что Олден никогда не просил посмотреть ее журнал памяти. Он и Делла обняли ее, сказали ей навещать их чаще и исчезли на остальную часть дня по официальному делу. На этот раз она не хотела знать, куда они пошли.
Она закончила задавать вопросы. Закончила заниматься расследованиями заговоров... не то, чтобы у нее не было никакого в этом прогресса. Она не хотела случайно вызывать больше воспоминаний. Невежество было безопаснее.
Что бы ни происходило - это было проблемой Совета, не ее. Она больше не позволит страху управлять собой.
Она прожила практически целый месяц без ненужного напряжения или беспокойства, а затем дама Алина произнесла два самых ужасных слова: «выпускные экзамены».
Один месяц до финала. И даже если бы она прошла тесты, то она все еще должна была столкнуться с еще один трибуналом, где Совет, и Бронте в том числе, решат ее будущее в Ложносвете. Она чувствовала, что падает каждый раз, когда думала об этом.
Алхимия все еще была ее худшим предметом, но она также боролась с элементализмом и физкультурой... это были все предметы, где она должна была напрягаться, а не просто учиться. Она все еще не выяснила, как выключить часть ее мозга, которая кричала, что левитация была невозможна, что молния не могла дребезжать, что закон сохранения массы был законным научным принципом... и это всегда все портило.
Декс ворчал в течение многих месяцев, чтобы она попробовала эликсир, который он изобрел под названием Ноггениз, в котором был лимбиум - редкий минерал, который, предположительно, мог очистить ее разум. Она сопротивлялась, так как не могла использовать его во время экзаменов, но возможно это было похоже на обучение езде на велосипеде. Для начала ей были нужны учебные колеса.
Декс выглядел так, будто ему прямо-таки неймется, когда она попросила у него бутылку... вероятно, потому что ее нехватка мастерства заставила их проиграть, когда она были снова в команде на физкультуре. Следующим утром он принес ей недельный запас.