Хранители. Посвящаемая

Фрей Таня

Джулия заинтересованно взглянула на Президента.

— Надо серьёзнее отнестись к этому вопросу. Ваши догадки могут быть для нас очень полезны.

«Занимайся своей работой, а не думай, как бы отсюда выбраться».

Сандра схватилась руками за голову. Ей было больно слышать весь этот голосящий концерт из трёх измерений времени.

«Надеюсь, ты не предашь нас».

— Это Кастор, — мгновенно узнала Джулия.

— И он лжёт самому себе, — добавила Аманда.

Сандра уже начинала задыхаться. Паника окончательно захватила её разум.

— Думаете? — с сомнением проговорила Джу.

— Конечно. Он же сейчас её покрывал

в чём-то. Разобраться бы ещё, зачем она его послала в Штаб.

— Вы уверены, что она заодно с мятежниками?

— Нет ни одного аргумента, который бы это опровергнул.

— Значит, у них теперь есть оружие…

«У них теперь есть оружие…» — раздался голос в галлюцинации.

— Я так и знала, что эти слова будут принадлежать тебе, — Аманда усмехнулась, улыбнувшись. — И знаешь, я почти уверена в этом.

— В чём? — ошарашенно спросила Джу.

«Я почти уверена в этом».

— В том, что у мятежников есть оружие. И это оружие — Посвящаемая.

Было слышно, как сильно билось сердце Сандры в галлюцинации. Она боялась. Наверняка в глубине подсознания она понимала, что всё это — нереально, но она легко могла беспокоиться о том, что произойдёт с ней живой, если с ней что-то случится здесь. На самом деле, ничего. Она бы просто очнулась. Но ведь она этого не знала. Или знала, но знание это скрывалось далеко под грудой наваленных эмоций.

Вдали показалось дерево. Оно покачнулось от сильного ветра и упало.

— Что это?

Аманда посмотрела на секретаршу. По лицу её скользнула тень самодовольной ухмылки.

— Это кульминация, — ответила она.

«А сейчас ты должна познакомиться».

«С кем?» — спросила Сандра. Но не та дрожащая от ужаса девушка из галлюцинации. Это была Сандра Вайтфейс из будущего, девушка, которая уже выбрала свой путь и теперь стояла на пороге выбранной ею новой жизни.

На месте упавшего и уже исчезнувшего дерева начал клубиться белый дым. Он поднимался вверх, будто пар над кастрюлей, в которой варится картофель. Но если пар не представляет собой никакой существенной опасности, то белый дым представляет.

Белый дым поглотил пространство, оставив Сандру одну, чуть ли не по пояс в воде, в тумане.

Раздался взрыв.

Экран погас.

— Ну что? — спросила Президент. Не прерывая зрительного контакта с Джулией, она подошла к стене и нажала на выключатель. Комната озарилась ярким светом.

— Весьма неплохо. Знаете, она же могла сесть на землю, запсиховать, ничего не делать…

— Я не про это. Я про голоса. Ты заметила, что все они уже… сбылись?

Джулия покачала головой.

— Я же её совсем не знаю и уж тем никогда не разговаривала с ней. И не присутствовала при всех этих фразах.

— По смыслу и так понятно. Ну так вот, понимаешь, все слова уже сбылись. А, значит, больше ничего не произойдёт такого, что могло бы на неё сильно повлиять. Всё, это финал её развития в отношении нас.

Джу засмеялась и, нащупав одной рукой стул, придвинула его к себе и плюхнулась на сиденье.

— Вы сейчас серьёзно, госпожа Президент? Я, конечно, понимаю, что Золотой Венец был создан для выявления возможности предательства со стороны Хранителей… но… я очень сомневаюсь в его действиях. Да, вы можете утверждать, что галлюцинации всегда правы, — она приостановилась, чтобы убедиться, что Аманда её слушает. — Но, если честно, они не являются главным фактором и аргументом в определении Подозреваемых.

— Я объявила повторное прохождение Золотой галлюцинации, — равнодушно сказала Коллендж.

— Неужели? И как, поменялись результаты?

— Ещё никто этому не подвергся. К тому же технология должна немножко… измениться.

Джулия удивлённо изогнула бровь. Даже не совсем удивлённо — скорее, разочарованно.

— Очень жаль. А то вы бы, может быть, наконец поняли, что хоть Золотой Венец и дарит нам невероятную возможность заглянуть в прошлое, настоящее и будущее, больше он ничем не полезен. Все локации довольно однообразны, как и сценарии. Сценарий зависит не от того человека, который проходит галлюцинацию, а от того, кто запрограммировал Золотой Венец так, что он каждому выдаёт рандомный набор весёлого развлечения, которое не даст человеку заскучать, а заставит его бежать от мнимой угрозы, — она вновь взглянула на Аманду. Та стояла, поджав губы, и пялилась в какую-то точку на стене. — И только попробуйте сказать, что я неправа.

Девушка покрутилась на стуле, сжав ладонями сиденье.

Вот и ещё одна её сторона — умение убеждать. Аманда понятия не имела, откуда в этой девчушке была такая самоуверенность, но это качество ей очень помогало выживать здесь да и в мире в целом, и не только ей, но и всем остальным.

Однажды они все тут, можно сказать, остались живы, лишь благодаря ей. Джулия сумела доказать, что подачу кислорода необходимо было изменить, потому что он использовался ужасно нерационально, а потому быстро расходовался. И в один прекрасный день его бы просто могло не хватить. Конечно, поставки запасов осуществлялись раз в три месяца, в крайнем случае раз в два, но мало ли что могло произойти.

— Ты права, но по-своему, — ответила Президент. — Отменять Золотой Венец я не собираюсь.

— Конечно, не собираетесь. Вы и в Москву не собирались, не забыли? А тем временем жизнь диктует другие правила.

— Может, это ты диктуешь другие правила, а не жизнь? — тихо огрызнулась Коллендж.

— Я лишь пытаюсь донести до власти здравый смысл. Знаете, есть одна пословица: устами младенца глаголет истина. Она ещё с Библии пошла. Не надо сейчас говорить мне всем своим видом, что вы не верите в Бога, — сказала Джу, увидев, что Аманда устало закатила глаза. — Многие не верят. И я, наверное, тоже. Так вот, было такое чудо в Иерусалиме, когда Господь въезжал на ослике. Все люди Его приветствовали, и даже младенцы, которые еще не умели разговаривать, то же самое кричали. Этим они и удивили всех взрослых. Вот только в этой истории, неважно, происходила она в реальности или нет, взрослые понимали то же, что и дети. А у нас, похоже, немного другая ситуация. Я же сойду за младенца, по сравнению-то с вами, не так ли?

Аманда промолчала. Какую бы правду мисс Остборн ни говорила, она умела надоедать. Хотя в глубине души Президент и понимала, что девушка права как никто другой.

Мисс Коллендж подошла к двери, распахнула её и сначала пропустила Джулию, а потом вышла сама и заперла комнату на ключ. Теперь она считала, что зря снова посмотрела галлюцинацию со своей секретаршей, хоть сейчас она и смогла посмотреть на неё свежим взглядом, заметить какие-либо детали, которые не были видны ей ранее. Зря — ведь теперь в этот свежий взгляд вклинились мысли Джулии, её мнение, которое бывало противоречивым, неоднозначным, и зачастую не совпадало с мнением Президента.