Хранители
Шрифт:
– Этого следовало ожидать. Теперь хорошую.
– Он боится завтрашнего соревнования, из чего делаем вывод, что Измайлов не очень силен в предстоящей дисциплине.
– Победа у нас в кармане?
– Он, как и мы не знает, что придумают слоноголовые. Может, он неуютно чувствует себя в одной области, но зато силен в другой.
– Чего гадать, дождемся утра.
Зал был тот же, что и в первый день. Как и в первый день, на светлой половине занял свое место Алекс Измайлов, а темную оккупировали Эйсай с Рипом.
Зрителей
Решающий поединок. В зале царило оживление. Даже строгие на вид судьи нетерпеливо ерзали на своих местах.
Рип посмотрел на весы. Два темных шарика перевешивали белый. Сохранится ли такой счет к концу схватки.
Оправдывая ожидания, звякнул колокольчик, и в тот же миг в зале повисла гробовая тишина. Словно выключили звук. Никто не хотел затягивать начало состязания. Даже сам звонивший - Верховный Арбитр удивился такому послушанию.
Он откашлялся.
– Третий день состязаний между Алексом Измайловым и Эйсаем Кободаси, открытым объявляю!
Продолжительные аплодисменты, переходящие в овации.
– Соревнующиеся сегодня будут испытывать силу духа противника!
– снова продолжительные аплодисменты.
– С коллегами мы долго совещались, какое же из испытаний многочисленных выбрать. Не скрою, разделились мнения. Отстаивал каждый точку свою зрения, пока Совет голосов большинством не остановился на… стихосложении!
Зал выдохнул, а Эйсай, не поддержи его Рип, свалился бы на пол. Винклер кинул взгляд на Измайлова - тот, казалось, был удовлетворен выбором судей. Во всяком случае внешне разочарования не показывал.
– Что так плохо? – шёпотом спросил Рип.
– Противнее и сложнее конкурса для меня просто нельзя придумать.
– Может что лучше раскрыть индивидуума духовность, - между тем вещал Арбитр, - как не способность его воспевать прекрасное.
– На Хонсе я изучал требования, предъявляемые к воинам, - вспомнил Рип.
– Если мне не изменяет память, в числе прочих, там стоит умение слагать токку.
– Память тебе не изменяет, да вот только я… мечом махать, на флайере летать, это да, это сколько угодно. А вот стихи… когда мог, я пропускал занятия.
– Молодец! И куда же ты бегал?
– В спортзал, - вздохнул Эйсай.
– Посторонних прошу покинуть соревнующихся!
– последовал приказ Арбитра.
– Держись, - Рип сжал плечо друга.
– Нам нужно всего-навсего ничья. Не думаю, что кто-нибудь из присутствующих знаком с нихонской поэзией. Смело читай других авторов, выдав за свое…
– Только об этом и думаю. Но я же говорил, что пропускал занятия…
– Что?! Ты не знаешь ни одного стихотворения!!
Нихонец снова тяжело вздохнул.
–
– …?!
– Ты не волнуйся, - через силу улыбнулся Эйсай. Придумаю что-нибудь, с загадками же придумал.
– Это не загадки. Здесь действительно нужен талант.
– Кто тебе сказал?
Призванный председателем к порядку Винклер, наконец, отошел от друга. Сам он не имел ни малейшей склонности к стихосложению и не представлял, как станет выкручиваться нихонец.
Межу тем Верховный Арбитр обращался к соревнующимся.
– Будет предложено вам три темы. После минутного раздумья, должны мы услышать стихотворное произведение. Величина и стиль, остаются за соревнующимися. Победитель определяется по итогам трех сочинений всех. Понятно это?
После ответных кивков, он торжественно возвестил:
– Первой темой конкурса, объявляю я тему личности. Личности - во всех ее проявлениях. Начинают белые, - он кивнул Измайлову и, откинувшись в кресле, принялся ждать.
Сектант задумался. Зрители, понимая состояние конкурсанта, старались не шуметь.
– Вышло время, - через минуту возвестил председатель. – Готовы вы?
Алекс Измайлов поднял голову и сделал шаг вперед. Он закатил глаза и высоким размеренным голосом начал:
Сижу, пишу, скрипит бумага
Под плохо смазанным пером.
Мечты, желанья - все на плахе,
Корнает время топором.
И губы шепчут: “Оду, оду!
Как ты жестока, жизнь моя!
Что мне до судеб всех народов!”
Они затерты сладким Я.
Я все и я ничто.
Вселенная в разрезе.
Великий и могучий,
Иль маленький, как мышь.
Неповторимый в биллионолетья,
Ушедший и забытый, как скучный школьный стих.
Я кто? Я есть песок в пустыне,
Волна в необозримом море синем,
Листок на дереве огромном,
А может, бугорок на поле ровном.
Я - камешек в горах,
Снежинка в снегопаде,