Хранительница персиков

Аллен Сара

– В школе всю вину за твои шалости я брал на себя. Меньшее, что ты можешь для меня сделать, пригласить к себе.

Это вывело ее из себя.

– – Ты не брал вину на себя, ты выдавал все мои выходки за свои!

Он улыбнулся.

– Так ты все-таки помнишь меня.

Ну конечно она помнила его. Именно поэтому она убежала от него. Хоть она никогда не уделяла Колину много внимания, но всегда знала, кто он. И все знали. Осгуд. Но его всегда затмевала его популярная и своевольная сестра-близнец. И вроде бы его все устраивало. Наверняка он мог быть таким же популярным, как и Пэкстон, но он никогда не хотел быть президентом школы или участником тысячи различных клубов. Он в основном тусовался с ребятами, которые носили поло и играли в гольф по выходным. Казалось, после колледжа он должен был вернуться и стать «королем поля для гольфа», как и его отец, но по какой-то причине он выбрал другой путь. И она понятия не имела почему.

Уилла не пыталась намеренно сделать его главным лицом своих розыгрышей. В начале выпускного класса она как-то вечером прикрепила плакат с цитатой Огдена Неша над входом в школу: «Леденцы - молодцы, но коньяк - 100% верняк». Она слышала, как Колин постоянно говорил эту фразу - весь день, - и подумала, что это забавно. Но она не знала, что он только что защитил свое Эссе на тему творчества Огдена Неша, поэтому она непреднамеренно сделала так, что он оказался в центре внимания. Никто никогда не смог бы доказать, что все это дело рук Колина; родители тоже не верили, что это он все устроил, но после этого случая каждая выходка Уиллы списывалась на его счет. Джокером теперь все считали его, он был героем учеников, проклятием учителей. И только за три недели вручения дипломов Уилла была поймана с поличным, тогда все и поняли, кто на самом деле Джокер.

– Так ты собираешься меня впустить или нет? Эта неопределенность убивает меня.

Она вздохнула и отступила назад, приглашая его войти. Когда он вошел, Уилла подошла к компьютеру и выключила звук, пока Спрингтин не начал петь еще более сексуальные песни. Она повернулась к Колину: он разглядывал комнату, поглаживая спинку ее любимого мягкого дивана. Это был диван, который невозможно не потрогать. За почти семь лет это была первая новая вещь, которую она купила для дома. Только недавно его доставили. Диван был дорогой и непрактичный, Уилла чувствовала себя виноватой за то, что потратила деньги на такую ерунду, но с первого прикосновения она полюбила его.

– Никто мне не говорил, что ты вернулась сюда, – сказал Колин.

– А должны были?

Он покачал головой, будто не знал, что ответить.

– Давно ты здесь?

– С тех пор, как умер папа.

Плечи Колина поникли.

– Сожалею слышать о таком.

Ее отец был насмерть сбит на шоссе, когда он пытался помочь кому-то поменять пробитое колесо. Он как раз направлялся в колледж к Уилле. Он не знал, что ее исключили за неуспеваемость.

– Он был отличным учителем. Я занимался у него химией в выпускном классе. Он даже как-то устроил ужин для своих учеников в этом доме.

– Да, я помню. – Она ненавидела, когда ее отец устраивал такие ужины. Ненавидела только потому, что другие дети видели, как она живет. Она всегда пряталась в своей комнате, притворившись больной. С домом все было в порядке, он был просто маленький и старый, не сравнить с особняками других детей.

– Я много о тебе думал в последнее время, что ты делаешь, в какие неприятности ты влипла. – Он сделал небольшую паузу. – Я и понятия не имел, что ты находилась здесь все это время.

Она просто смотрела на него и думала, какое это вообще имеет значение.

Он опять начал расхаживать по гостиной, осматриваясь. Затем сел на диван, утомленно вздохнув. Он провел пальцами по своим темным волосам. Его ладони были огромными. Он был большим мужчиной, его присутствие нельзя не заметить. Никто, кажется, не замечал этого в школе. Время изменило его, придало уверенности, независимости. Такого раньше не было.

– Так чем ты занимаешься, Уилла Джейсон?

– У меня магазин спортивных товаров на Нейшенел стрит.

Звучит вполне ответственно, правда? Нормально и практично. По-взрослому.

– А как ты развлекаешься?

Она приподняла бровь. Что это за вопрос?

– Стираю, – ответила она с каменным выражением лица.

– Замужем? Дети есть?

– Нет.

– Значит, у тебя нет потомков, которых можно было бы научить измазывать учительские журналы арахисовым маслом, или вывешивать скандальные выражения над входом в школу, или на протяжении всего выпускного года менять замки на шкафчиках учеников? – Он засмеялся. – Классика. Наверняка на замену замков уходила целая ночь.

Он говорил так, будто для него это были хорошие, добрые воспоминания. Она вспомнила выражение его лица, когда ее уводили из школы в сопровождении полиции после того, как она включила пожарную тревогу. «Это она, всегда была она», – шептались все ученики, выйдя на газон перед школой. – «Она и есть Джокер! Уилла Джексон!» Колин Осгуд выглядел так, словно его рубанули тесаком. То ли потому, что это она оказалась настоящим Джокером, то ли потому, что теперь он не мог выдавать все ее проделки за свои.

Они наблюдали друг за другом с разных концов комнаты. Она видела, как он внимательно осмотрел ее тело. Она уже хотела было одернуть его, когда он произнес:

– Так ты идешь? – Он кивнул на конверт в ее руках. – На торжество?

Она посмотрела вниз, удивляясь, что все еще держала конверт. Она положила его на рабочий стол, посмотрев на приглашение так, словно все ее беды были из-за него.

– Нет.

– Почему?

– Потому что ко мне это никак не относится.

– А ты ходишь только на те вечеринки, которые как-то с тобой связаны? Например, вечеринка по случаю твоего дня рождения. – После непродолжительной паузы он нахмурился и добавил: – В моей голове это звучало смешнее. Извини. Все начинает казаться смешным, когда ты на ногах сорок восемь часов. Я смеялся над дорожным знаком, когда ехал сюда. И понятия не имею почему.

Он спал на ходу. Это много объясняет.

– Почему ты так долго не спал?

– Не смог уснуть во время перелета из Японии. И пытался не спать весь день, чтобы пойти в постель в нормальное время, а не потеряться в часовых поясах.

Уилла посмотрела в окно.

– Тебе кто-нибудь привез сюда?

– Нет.

Она посмотрела ему в глаза. Они были темные и очень уставшие.

– Ты сам доберешься до дома? – серьезно спросила она.

– Очень ответственный вопрос, – улыбнулся он.