Хранительница Темного пламени
Шрифт:
— Почему ты не вступился за меня?
— Не мог, ты должна сама уметь постоять за себя перед женщинами. Тем более своими родственницами. Если я буду слишком часто вмешиваться, это будет расценено как твоя слабость. Еще одно из наших правил. Перед мужчинами тебя защищать я могу, но перед женщинами бессилен.
— Составь для меня свод правил, что мне можно, что нельзя.
Асмодеус кивнул. Он словно никак не мог сообразить, что я ни черта не знаю об этом мире и искренне удивлялся моей неосведомленности в чем бы то ни было. Кобыла по другую сторону стойла смотрела на меня
— Вы ей нравитесь! — раздался громогласный мужской голос в дальнем конце этого впечатляющего здания, назвать конюшней которое получалось с натяжкой. Мы с Асмодеусом уставились на его обладателя. Высокий, статный кентавр нижней своей половиной словно приходился родственником всем этим красивым четвероногим. Человеческой, он был смуглым брюнетом среднего возраста, с убранным в толстую косу волосами, больше напоминающими гриву. Я отскочила от Асмодеуса. С чего это он взял, что мужчина мне нравится? Уверенно передвигая словно литыми из черного золота копытами, кентавр подошел к лошади и потрепал ее по холке.
— Ее зовут Ассирия, и я сочту за честь подарить ее вам.
Бросила быстрый взгляд на Асми, тот кивнул.
— Она красавица, — восхищенно призналась я. — Как вас зовут?
— Темный Турмалин, — представился мужчина, я подавила улыбку. Вот же ж имечко. — Есть те, кто не рад вашему возвращению, но я не из их числа. Ваша мать была великолепной женщиной, жаль, что не мне выпала честь стать вашим отцом.
Мою озадаченную мину Асмодеус истолковал в мгновение ока и тихо шепнул на ухо: «Кентавры умеют превращаться в людей». Турмалину он сказал:
— Рад, что вы выступаете на нашей стороне.
Мужчина вдруг нахмурил кустистые брови. Ни они, ни большой нос ничуть не портили его породистое лицо. Должна себе признаться, вкус у мамы был хороший:
— Не на вашей, на стороне Мелании. Девочка, ты не засматривайся на пса, у нас в табуне такие парни есть, глаз не оторвешь. Этот подарок, — жест верности табуна и лично моей признательности. Не сомневаюсь, что именно тебе предстоит принять пламя.
Мой разум цепко выхватил последнюю фразу кентавра. «Именно тебе», как будто действительно были другие варианты. Уставилась на Асмодеуса, тот отвел взгляд. Кентавр предпочел сделать вид, что не заметил этот перекрестный огонь взглядами.
— Какие у тебя силы?
Пришлось пожать плечами. Я о магии то ничего не знала до вчерашнего дня. Казалось прошло пол жизни с тех пор, как я проснулась, а Асмодеус спал в моих ногах.
— Я жила в мире без магии, поэтому пока не могу сказать.
— Значит Марьяна правда укрыла тебя в железной тюрьме… Ничего, еще почти две недели. Узнаешь. А не окажется способностей, так и не важно. Мы, кентавры, почти не имеем магии, но нас не коснулось ни одно завоевание. Ты, кстати, не знаешь, твой отец не из наших?
Он гордо выпятил могучую грудь. Напряжение со стороны Асмодеуса буквально исходило волнами, неужели он думает, что я настолько дура?
— Не знаю, кто мой отец, но было бы здорово, если бы моим папой был кентавр, — улыбнулась я. Мне действительно понравился Турмалин. Было что-то правильное в этом человеко-коне. Чувство собственного достоинства, гордость быть самим собой. Мужчина откланялся, пообещав заскочить в таверну, как только управится с лошадьми, и привести Ассирию.
— Кентавры все такие? — поинтересовалась я, не скрывая своей симпатии. Ее Асмодеус как не странно разделял.
— Почти все. Гордые, свободные, истинные темные. Кентаврессы руководят табуном, и если Турмалин уже присягнул тебе, то Изумруд скоро приедет, может даже привезет с собой сыновей. Алмаз и Сапфир, самые желанные женихи в Табуне.
— Темные же не признают свадеб…
— Выбранный Темной Хранительницей мужчина переходит к ней, уходя от семьи. Он получает статус Темный, как Темный Турмалин и остается ей верен до своей смерти. Кентавры моногамны.
— Ох… — симпатия к кентавру стала еще больше. Вместе с тем, как темнело вокруг, медленно оживала ведьмина трава: — Расскажи мне, почему Турмалин упомянул о том, что пламя может выбрать другого носителя?
Мы вышли под открытое небо, загорались первые звезды, а мое тело все больше наполнялось знакомой эйфорией. Пустившиеся вскачь гормоны пришлось осадить силой воли. Мужчина отвел взгляд. Мне захотелось заглянуть в его яркие глаза, коснуться кожи, приблизиться, чтобы ощутить тепло и запах, мужской, терпкий и такой желанный. Вместо этого я повторила вопрос, вынуждая его ответить.
— Когда Марьяна умерла, она назначила меня управленцем Темных земель, пока ты не вырастешь. Я молчал о твоем местонахождении, уверяя всех лишь в том, что ты в безопасности. Мила не верила мне потому, что никто не видел тебя или Марьяну во время беременности, но Темное пламя не перешло к ней, что подтверждало мои слова. У Милы уже была дочь, рожденная от сильного темного колдуна и женщина надеялась и надеется, что пламя выберет ее, когда та подрастет. У вас с Астрид разница в три дня. Астрид старше.
— То есть, существует вероятность, что пламя выберет Астрид.
— Ее не существует, потому что ты Хранительница темного пламени, — Асмодеус говорил с такой уверенностью, что казалось, его словами можно лед рубить. — Но Астрид уже присягнули гномы и чародеи. Что добавляет разобщенности в наши ряды.
— Асмодеус, я правильно поняла, если со мной что-то случиться, то темное пламя гарантированно перейдет к Астрид?
Мужчина кивнул. Он понял куда я клоню, и счел нужным объяснить:
— Никто из темных не посмеет навредить Хранительнице пламени. Даже возможной претендентке на роль Хранительницы.
Меня это пояснение ничуть не успокоило. Насколько я успела изучить местных жителей, хоть они отличались копытами или магией или небольшим ростом и впечатляющей растительностью, они оставались людьми, со своими страстями, желаниями и стремлениями. А, значит, небольшой переворот мог вполне оказаться тем, на что пойдет тетя и ее дочь, чтобы захватить магию и власть. И розовая и темная часть меня натурально завопили от ужаса от осознания возможных перспектив.